Жаркое лето Хазара - Агагельды Алланазаров
– Немедленно разойдитесь! Для чего вы тут собрались?
– Хотим, чтобы хяким выслушал нас!
– Пришли Зимний Дворец брать! – иронично заметил кто-то из середины толпы, где реял зеленый флаг государства.
После этого к своему начальнику стянулись и остальные работники милиции. Казалось, что сейчас обе стороны пойдут друг на друга.
Старик и Хасар стояли впереди всех, они были как бы их застрельщиками.
Если бы хяким города вышел к бастующим, говорить с ним от имени собравшихся пришлось бы именно этим двоим.
Начальник милиции, окруженный своими подчинен-ными, вдруг заметил старика.
– … О… Таган-дяде, вы тоже здесь? – удивленно воскликнул он и посмотрел на него вопросительно.
– Да, сынок, я тоже здесь! Меня тоже обидели и оскорбили пренебрежительным отношением. Нельзя нам больше этого терпеть! Мы пришли, чтобы поговорить с хякимом города напрямую…
– Но ведь ваша дочь занимает такую высокую должность… Если вы будете участвовать в таких акциях, хяким и ее по головке не погладит.
При упоминании имени Тоты всем стало ясно, на что намекает начальник милиции.
– Эх, сынок, была, не была, посмотрим, куда нас выведет кривая.
Из здания хякимлика вышел начальник городской службы безопасности и аккуратно вклинился в толпу. По-чекистки четко определил, с кем ему следует разговаривать. За руку поздоровался со стариком и участливо спросил:
– Старейшины, что у вас тут происходит, для чего вы тут собрались? – он обращался к старику.
Не будучи знакомым с этим человеком, старик все же догадался, что он один из тех, к кому следует обратиться. Внимательно разглядывая его, попытался понять, кто же он.
Старик старался говорить доходчиво, чтобы этому вежливому молодому человеку все стало ясно.
– Собрались мы, сынок, потому, что желаем, чтобы хяким города выслушал нас.
– Но если у вас жалоба,– работник госбезопасности окинул взглядом толпу, – разве не могли вы записаться на прием и просто прийти к хякиму, а не собираться на площади?
– Не получилось. Много раз приходили. И ни разу он не принял нас, все время ссылался на занятость. Мы даже домой ему звонили, жену его просили, чтобы она посодействовала нам во встрече с хякимом, ничего не вышло. Наш сегодняшний сбор – вынужденная мера, акт отчаяния.
– У нас не было другого выхода!– поддержал старика Хасар.
Ответственный работник госбезопасности стал
убеждать людей, что они поступают нехорошо, непорядочно, в то время как лидер страны так много делает для блага своего народа, заботится о нем. А их поведение вряд ли кому-то понравится, и вообще, теперь и вовсе никто не захочет их выслушать. Словом, он перевел разговор на политические рельсы.
Выходило, что он встал на сторону хякима, и старика, который уже начал было оттаивать, это возмутило и задело до глубины души.
– Если он не хочет обижаться на народ, пусть ставит руководителями честных людей, а не этих разбойников!
Поняв, что уговорами толпу не разогнать, работник госбезопасности снова сделал тактический ход:
– Друзья! Вы здесь подождите немного, а я сам пойду и поищу хякима! – и он отправился в кабинет, чтобы оттуда созвониться с Ашхабадом и получить указание, как действовать дальше.
Кто-то издевательски крикнул ему вслед:
– Зачем же искать хякима, он давно находится на месте – вошел в здание через черный ход!
После ухода работника госбезопасности рядом с протестующими из руководства остался только побледневший от страха начальник милиции вместе со своими перепуганными подчиненными.
Войдя в здание, сотрудник госбезопасности зашел в первый попавшийся кабинет и оттуда позвонил в Ашхабад и доложил обстановку. Получив сверху необходимые указания, поднялся этажом выше и пошел к хякиму.
Хяким города, опасаясь, что начнут забрасывать камнями окна его кабинета, проводил срочное совещание в другом месте – в кабинете своего заместителя. Он был взбешен. Видел, как забастовщики размахивают руками, показывая на его кабинет.
В тот момент, когда сотрудник госбезопастности вошел в кабинет, он распекал руководителей соответствующих ведомств за то, что они заранее не приняли мер и допустили это столпотворение на площади перед зданием хякимлика.
Не зная, на ком еще сорвать зло, хяким набросился на сотрудника госбезопасности, как только тот вошел в кабинет:
– И что, эти звери теперь так и будут стоять там?
В его словах был упрек в адрес работников госбезопасности, которые были обязаны предвидеть такой оборот дела.
Сотрудник, выяснив мнение людей, не спешил с ответом на вопрос хякима. Взял стоящий в стороне стул и сел на него рядом с хякимом. И лишь после этого посмотрел в глаза хякима, давая тому понять, что намеревается говорить с ним откровенно.
– Чашев Меркезович, вам необходимо выйти к людям!– потребовал он.
– С какой стати я должен выходить?
Хяким недовольно посмотрел на сотрудник госбезопасности:
– Существует специальные органы, которые обязаны следить за порядком в городе! Так неужели же нельзя взять зачинщиков этих беспорядков и как следует «поговорить» с ними?
– Чашев Меркезович, у нас не та ситуация. Сейчас надо попытаться по-хорошему поговорить с людьми!
– Неужели эта безумная толпа надеется, что заставит меня отменить принятое решение? – высокомерно воскликнул хяким. Он становился все надменнее. – Думаю, заставить Чашева Меркезовича взять свое слово обратно невозможно!
С ненавистью разглядывая сквозь окно толпу, хяким дошел до точки кипения, он и не собирался успокаиваться. Он был недоволен работниками правоохранительных органов, выпустивших ситуацию из-под контроля, а главное, вообще допустивших ее. Считал, что они могли бы проявить большую бдительность, тогда ничего этого не случилось бы.
Но работник городской службы безопасности Худайберен держался спокойно и невозмутимо, словно был уверен в том, что все закончится миром.
Он вел себя как мудрый сановник Петра Первого, сумевший успокоить его, когда тот понес потери в сражении с турками под Полтавой и был растерян, не знал, как выйти из тупика.
– Вам советуют выйти к людям и объясниться с ними, постараться успокоить их! – требовательно произнес он.
– Кто это говорит?
– Сейчас Ашхабад выйдет на связь по прямому телефону в вашем кабинете. Я только что разговаривал с ними…
Эти слова переполошили кичливого Чашева Меркезовича. Если о происшествии уже знают в Ашхабаде, его точно не погладят по головке… Поглаживая свое мясистое лицо, он вдруг согласился:
– Ну, раз сверху велят выйти, значит, надо выйти. Но и эти мятежники, которые так опорочили меня, после этого спокойно жить не будут!
Захватив с собой несколько человек, хяким наконец-то вышел на площадь, где собрались
