Флинг - Джозеф Мюррей
Хотя кампанию широко хвалили за межсекторальное феминистское достижение, сама Тара чувствовала себя в некотором смысле обманщицей. Отстояв идею женского самовыражения, она подавила ее в себе. Она в буквальном смысле помогла тысячам женщин стать самими собой, но ей не хватало уверенности, чтобы практиковать то, что она проповедовала. Тара завидовала женщинам, которым помогла расширить их возможности. Она сказала себе, что это мир мужчин, а она просто играет в нем ради победы. Но почему после стольких лет стараний ее не оставляло ощущение, что она постоянно проигрывает?
Выйдя из лифта, Тара окунулась в обычные для утра понедельника суету и гам. Хотя, по общему признанию, офисное помещение отличалось красивым оформлением, Таре никогда по-настоящему не нравилась странная идея с бинбэгами [6], видеоиграми и столами для пинг-понга в офисе. Из старших консультантов по маркетингу она была самой взрослой. Маркетинг – игра молодых, и, чтобы выжить в «Инсайте», нужно было постоянно держать руку на пульсе времени. В свои тридцать семь Тара часто чувствовала себя намного старше. Формально она принадлежала к поколению миллениалов, но, к стыду своему, сильно отстала в том, что касалось технологий и поп-культуры. В результате у нее развился ужасный синдром самозванки: она боялась, что кто-нибудь назовет ее динозавром.
У нее не было босса в традиционном смысле этого слова, но когда она ежеквартально отчитывалась перед правлением, ей совершенно ясно давали понять, что пора бы уже поймать еще одну крупную рыбу. Она бы и хотела доказать, что не утратила былых навыков, но возможность для этого никак не подворачивалась.
Войдя в офис, Тара обнаружила, что ее стажера Эмили еще нет на месте. Поскольку сама Тара всегда опаздывала, это был первый случай, когда Эмили не встречала ее со вторым утренним кофе. Тара села за свой стол и включила компьютер. Ее кабинет был ультрасовременным и даже с ноткой театральности; она никак не могла понять, как минимализм может быть таким ярким. Дизайн из стекла и хрома словно кричал: «СМОТРИТЕ, КАКОЙ Я СДЕРЖАННЫЙ!» Забавный оксюморон.
Тем не менее ей нравился потрясающий вид из офиса на встречающуюся с морем реку Лиффи. Она завидовала реке, которая никогда не останавливалась, озадаченная вопросом «Куда и зачем я теку?». Река полагалась исключительно на природный инстинкт, ее путь был предопределен от начала до конца. Раньше Тара частенько чувствовала, что и ее жизнь подчиняется тем же законам природы. Теперь же жизнь представлялась ей океаном. Она могла плыть в любом направлении, но не знала, какой путь ведет к берегу.
Ровно в 9:05 утра появилась Эмили с кофе для Тары.
– Ты рано! – удивилась Эмили.
– А ты опоздала, – сказала Тара полушутя.
Эмили протянула ей кофе.
– Откуда же мне было знать, что в этот раз ты придешь вовремя?
– Туше! – рассмеялась Тара, беря чашку.
Эмили было двадцать три года, и она недавно получила степень бакалавра психологии в Тринити-колледже. У нее были черные постриженные в каре волосы, пирсинг гвоздиком в носу, а одежду она носила исключительно винтажную – из секонд-хэнда. Ее повседневные наряды бывали довольно провокационными для офиса, но Тара не осмеливалась ущемлять ее право на самовыражение.
Сама будучи выпускницей Тринити, Тара хотела бы взять Эмили под свое крыло, вот только ее стремление быть наставницей уступало нежеланию Эмили выслушивать наставления и тем более следовать им. Быть матерью Тара, разумеется, не могла, но почему бы не оставить какое-то наследство? Она все еще могла вдохновлять женщин, возвышать и защищать их. Пусть даже одну вот такую девушку, которая, глядя на нее, скажет: «Я хочу быть такой, как она». Этого было бы достаточно! Достаточно, чтобы знать, что она как женщина что-то изменила и оставила свой след.
Довольно быстро выяснилось, что к работе Эмили испытывает глубокое равнодушие и просто скачет от одной стажировки к другой, имея единственную цель – пополнить свое резюме. Но Эмили была Весами по знаку зодиака, а Весы – наиболее совместимый знак с Близнецами, и поэтому Тара прощала ей безразличие к своей роли и позволяла делать что заблагорассудится.
Единственный ребенок в семье, Тара переживала из-за того, что у нее нет сестры, а значит, и родственного чувства. Конечно, у нее были подруги, но они все давно стали матерями и постоянно были заняты неотложными делами. Снова и снова она обнаруживала, что ей не с кем поговорить, некому довериться. Она в некотором смысле воспринимала Эмили как младшую сестру, которой никогда не имела. Ее восхищала увлеченность девушки проблемами, которые затрагивали ее поколение, в частности – феминизмом: той областью, в которой Тара всегда старалась совершенствоваться.
Изучая в Тринити бизнес, Тара посещала факультатив по женским вопросам, проводившийся в рамках широкой учебной инициативы. Этот курс изменил ее жизнь. Оказалось, что повсюду царит патриархат. Ее детские розовые очки сменились бледно-голубыми бифокальными. Пути назад не было. Она была готова присоединиться к общему делу, стать новаторской феминистской иконой, разбив стеклянный потолок и свергнув патриархат. Тара потратила несколько недель на то, чтобы написать статью под названием «Девушки просто хотят иметь фундаментальные права: новая теория феминизма эпохи синтвейва» [7]. Но потом, к своему ужасу, она получила диплом всего лишь третьей степени, что стало для нее огромным потрясением, и после этого все свои силы тратила на то, чтобы доказать, какая она на самом деле хорошая феминистка. Как могло случиться, что факультатив по расширению прав и возможностей женщин обернулся для нее комплексом неполноценности?
Тара сделала первый восхитительный глоток тройного ванильного латте. Вот оно, блаженство!
– Никому не говори об этом, Эмили. Но причина, по которой я сегодня пришла пораньше, в том, что я ехала по автобусной полосе, – призналась Тара, все еще находящаяся на пике своего бунтарства.
– Знаю, это было в новостях, – равнодушно сказала Эмили.
– Что? – запаниковала Тара. – Меня кто-то записал? О Господи, неужели кто-то подал жалобу?
– Да, меня попросили установить прослушку и записать твое признание. Они уже окружили здание, – не скрывая сарказма, добавила Эмили.
Тара с облегчением выдохнула. Давно бы следовало привыкнуть к тому, что Эмили просто подшучивает над ней, причем делает это едва ли не каждый день. Вот только понять что-то по этому стервозно-бесстрастному лицу невозможно…
