Великий обман Бенедикта Блэкмура - Гайя Тейт
Балкон находился в соседнем зале, поэтому они проскользнули через дверь и вскоре
оказались у балюстрады, вдыхая прохладный вечерний воздух.
Виктор облокотился на мраморные перила, упираясь предплечьями в камень, и
смотрел на опускающуюся ночь. Бенедикт стоял, прижавшись спиной к перилам, скрестив руки на груди.
Затянувшись сигаретой, Виктор убрал спички в карман.
«Твоя семья сегодня выглядит по-другому», - заметил он, его голос был мягким.
«Счастливой».
Бенедикт фыркнул, на его губах заиграла кривая улыбка. «Наконец-то мы решили
поговорить».
Виктор взглянул на него, и его бровь выгнулась в немом вопросе.
«Я сказал им, что я квир», - сказал Бенедикт, его голос был ровным. «И что я не
женюсь на Эмили Эшкрофт».
«Я догадался о последней части», - сказал Виктор, его выражение лица было
нечитаемым. «Перси прислал мне газету».
«Да», - сказал Бенедикт, и его охватила внезапная волна смущения. «Извини за
это».
Виктор ухмыльнулся и сделал еще одну длинную затяжку, прежде чем заговорить.
«Я не возражал».
Бенедикт протянул руку и, взяв сигарету из рук Виктора, коснулся его пальцев. Он
поднес ее к губам и глубоко затянулся.
«С каких пор ты куришь?» спросил Виктор с удивлением в голосе.
«С тех пор как ты уехал», - ответил Бенедикт, пуская дым с губ. Он затушил
сигарету и встретился взглядом с Виктором, его дыхание перехватило в горле.
«Потеряв тебя, я понял, что не могу держаться от тебя подальше». Его лицо горело
от этого признания, но в груди внезапно стало легко.
Виктор уставился на него широко раскрытыми темными глазами. «Ну, если мы
делаем признания», - сказал он, сокращая расстояние между ними и прижимая
Бенедикта к балюстраде. «Я хотел тебя с того самого момента, как увидел в
«Устрице», - прошептал он, прижимаясь горячим дыханием к уху Бенедикта. «Но
потом ты меня разозлил».
«Ты первый меня разозлил», - пробормотал Бенедикт, прежде чем губы Виктора
впились в его губы.
Поцелуй был голодным, отчаянным. Руки Виктора блуждали по телу Бенедикта, забираясь под пиджак, а пальцы Бенедикта запутались в волосах Виктора, притягивая его ближе.
Виктор просунул язык в рот Бенедикта. Их языки встретились, и Виктор издал стон
от соприкосновения.
Руки Бенедикта соскользнули с волос Виктора, прошлись по его шее, груди и спине, а затем обхватили его бедра и притянули их тела друг к другу. Он закрутил
бедрами, прижимаясь к Виктору, и от трения они оба задыхались в поцелуе. Виктор
вцепился пальцами в плечи Бенедикта, держась так, словно от этого зависела его
жизнь.
Бенедикт закружил их, прижав Виктора к перилам. Его губы пробежались по
челюсти Виктора к шее, язык коснулся чувствительной кожи. Виктор издал еще
один стон, его бедра непроизвольно выгнулись. Бенедикт почувствовал, как
твердость Виктора прижимается к нему, и снова прижал их бедра друг к другу, вызвав очередной вздох Виктора. Его рука скользнула вниз, чтобы погладить
Виктора по брюкам.
«Черт, Бенедикт», - простонал Виктор, хватая Бенедикта за запястье. «Если ты не
остановишься, я сделаю из себя дурака».
«Может, я этого и хочу», - прошептал Бенедикт, целуя Виктора за ухом. «Может, я
хочу увидеть, как ты теряешь контроль над собой».
«Черт», - снова выругался Виктор, откидывая голову назад, когда губы Бенедикта
снова нашли его шею, а его рука продолжила свои дразнящие прикосновения. «Мы
не можем...»
«Тогда пойдем», - прошептал Бенедикт, его голос был грубым от желания. Он
отступил назад, поправляя пиджак. «Пока я не изнасиловал тебя на этом балконе».
Глаза Виктора потемнели, зрачки широко раскрылись. Он кивнул, сделав дрожащий
вдох.
Бенедикт провел Виктора в комнату, намереваясь проводить его обратно в
прилегающий бальный зал. Однако у Виктора были другие планы. Он взял
Бенедикта за руку и повел его прямо к выходу, озорно сверкая глазами. Они вышли
в коридор, их шаги гулко отдавались на полированном полу, и Виктор повел
Бенедикта по лестнице на третий этаж, прямо в спальню Бенедикта.
Как только за ними закрылась дверь, Виктор прижал Бенедикта к ней и опустился
на колени. Его пальцы быстро расстегнули брюки Бенедикта, освобождая его
напряженную эрекцию. Бенедикт задыхался, когда Виктор взял его в рот, языком
обводя чувствительную головку, а затем одним длинным движением глубоко
вобрал ее.
«О Боже», - простонал Бенедикт, запутавшись руками в волосах Виктора и борясь с
желанием погрузиться во влажный жар его рта. Ощущения были ошеломляющими, посылая волны интенсивного удовольствия по его телу. Он никогда не сможет
насытиться этим.
Виктор