Красавицы Бостона. Злодей - Л. Дж. Шэн
Я посмотрела в окно, обхватив себя руками и гадая, была ли в доме Эндрю установлена прослушка, как у Киллиана, или нет.
– Путь был свободен. – Сэм прочел мои мысли. – В доме установлена система наблюдения, но у камер этого идиота плохой обзор на улицу из-за разросшихся деревьев. Видимо, подстричь этих ублюдков ему не позволила совесть. – Он встал, протягивая мне флешку.
Когда я потянулась за ней, он отодвинул ее подальше.
– Уверена, что не хочешь, чтобы я сам все просмотрел? Тут много данных. С ними нельзя портачить.
– Я проделаю тщательную работу.
– Дай я сделаю себе копию. На всякий случай.
– Если ты сделаешь себе копию, я позабочусь о том, чтобы ты лишился работы у Фитцпатриков. – Я вздернула подбородок в знак предостережения. – Там может быть очень личная информация, и я не хочу, чтобы кто-то ее увидел.
– Типа домашнего порно?
Мужчины.
– Конечно.
Сэм Бреннан был красивым мужчиной. Впрочем, как и Тед Банди[36]. Я не считала его привлекательным, особенно при том, что за неделю он убивал больше человек, чем Тед Банди за всю жизнь. Я искренне не могла понять, чем он так привлекал Эшлинг. Впрочем, вероятно, то же самое можно было сказать и про нас с Киллом.
– Ты ведь понимаешь, в чем суть брака по расчету? Все, что происходит у вас с мужем, – не по-настоящему.
– Сэмюэл, – я назвала его полным именем, говоря важным тоном, как делала всегда, когда мои ученики не слушались, – отдай мне флешку, пожалуйста.
Сэм, тихонько посмеиваясь, засунул ее в карман моего платья.
– А я сначала не понимал. – Он наклонил голову, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Думал, он хочет Эммабелль. Каждый раз, когда вы втроем оказывались в одной комнате, он не сводил с нее глаз. Потом до меня дошло, – он заговорил тише, – время для этого он выбирал свое- образное. Видишь ли, Килл всегда смотрел на Эммабелль ровно в тот же момент, когда ты смотрела на него. Он хотел сбить тебя с толку. Заставить ревновать. Это первый и последний свойственный человеку поступок, который я за ним наблюдал.
Сэм сделал шаг назад и огляделся.
– Я закрою кабинет. Эндрю никогда не узнает, что мы здесь были. Когда они вернутся, веди себя как ни в чем не бывало. – Он отвернулся и похлопал по дверной раме.
Внизу духовка издала сигнал, и я услышала восторженный возглас Тиндера.
Время было на исходе.
Я думала, Сэм скажет пару слов на прощание.
О моем смелом шаге.
О риске, на который я пошла ради мужа.
Но это означало бы, что Сэм Бреннан впечатлен.
А если я и знала что-то наверняка, так это то, что, к несчастью для моей подруги Эшлинг, женоненавистник Сэм Бреннан никогда не будет впечатлен противоположным полом.
– Завтра я уеду, но скоро здесь все изменится. Я подумала, что тебе стоит знать. – Я посадила Тиндера перед подгоревшим, кривым печеньем. Мы оба даже не притронулись к сладостям. Взгляд его больших карих глаз цеплялся за меня, как за спасательный круг.
– К-как изменится?
– Твой папа плохо с тобой обращается. Он не должен делать то, что делает, а я не могу – не смогу – быть все время рядом, чтобы тебя защитить. Настанет день, когда ты вырастешь и сам решишь, как относиться к тому, что я собираюсь сделать. Ты либо возненавидишь меня, либо будешь благодарен. – Я покачала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, но сдержалась. Тиндер заслуживал лучшего. Он заслуживал спокойствия и одобрения. Он заслуживал весь мир. – Но как бы ты ни решил ко мне относиться, я приму и буду уважать твое решение. Думаю, что скоро из-за меня у твоего папы будут большие неприятности, но у тебя останутся мама и брат, а они – очень важная часть, слышишь? Я хочу, чтобы ты сосредоточился на них.
Он медленно кивнул, все обдумывая. А обдумать нужно было многое. Даже я сама сомневалась, что полностью осознавала, что намеревалась сделать. Я прижалась лбом ко лбу Тиндера и вдохнула. Стоило бы мне сделать по-настоящему глубокий вдох, и я бы смогла ощутить его – этот неуловимый детский запах, от которого у меня все таяло внутри.
– Я когда-нибудь рассказывала тебе об Облачном Желании, Тин-Тин?
Он помотал головой.
– Я подарю тебе одно желание. На память обо мне. Но тебе нужно будет выбрать его очень тщательно. Ты сможешь загадать только одно. И сможешь осуществить его только тогда, когда увидишь одинокое облако на чистом небе.
– Я з-знаю, что выберу, тетя Перси, – с улыбкой сказал он. – Я выберу то, что выбираю всегда. Я выберу тебя.
Два часа спустя все остальное семейство вернулось с благотворительного мероприятия. Я встала с дивана и подошла ко входу в дом. Как только Эндрю вошел, я указала на него пальцем с таким выражением лица, какое, вполне вероятно, можно счесть маниакальным.
Жоэль попятилась и споткнулась, издав громкий вздох. Три бегал взглядом между отцом и мной.
– Что происходит? – засопел мальчик.
– Я знаю, что ты сделал с Тиндером, – прошептала я Эндрю. – Мне нужно поговорить с вами обоими. Наедине.
Эндрю посмотрел мне в глаза, раздувая ноздри.
– Три, возьми брата и иди в свою комнату, – велел он.
Мальчики помчались наверх. Эндрю открыл рот, но я подняла руку. Мы так и стояли на пороге дома.
– Хватит. Я знаю про случай с линейкой. Об избиениях. О том, как ты толкнул Жоэль через перила.
Жоэль вскричала за спиной мужа и зарыдала, пряча лицо в ладонях. Ее тщательно выстроенный мир рушился.
– Я знаю про Киллиана, – тихо закончила я.
По большей части я пускала пыль в глаза, но знала с пылающей во мне уверенностью, что он сотворил с моим мужем что-то, отчего тот стал таким. Отчего изменился до неузнаваемости.
Лицо Эндрю побледнело, челюсть отвисла.
– Он тебе рассказал?
Я не смогла заставить себя солгать, а потому улыбнулась, как я надеялась, с уверенным видом, и пожала плечами.
– Твоя тайна перестает быть тайной. А это не сулит ничего хорошего твоей должности президента «Зеленой жизни». В любом случае я пришла сказать, что ты ударил своего сына в последний раз. Я сообщу об этом в органы опеки. А поскольку мне не впервой иметь с ними дело, позволь рассказать, как все будет проходить. Я подам жалобу, и в течение суток представители органов опеки придут к вам домой, чтобы проверить состояние ваших детей, а как только увидят признаки насилия или пренебрежения
