Послеполуденная Изабель - Дуглас Кеннеди
Я стоял, не зная, что делать. Разве что уйти. И сказать:
– Спасибо, что дал возможность побыть с ней, прежде…
– Она хотела вас видеть. Ждала вас. Вы пришли к ней. Она вас увидела. А теперь она покинула нас. Она держалась ради вас. Знайте это.
Я кивнул, поник головой, опираясь рукой о стену. Попытка обрести устойчивость в тот момент, когда я чувствовал, что нахожусь в свободном падении.
– Я должен сообщить ее мужу, – сказал Лоик, тем самым намекая на то, что мое время здесь истекло.
– Конечно, конечно.
Я бросил прощальный взгляд на Изабель. Лоик накрыл ее простыней. Изабель ушла. Ее история закончилась. Моя история еще продолжалась. И в ней все так же жила Изабель. Не покидавшая меня с того момента случайной встречи три десятилетия назад в книжном магазине на бульваре Сен-Жермен. Когда наши взгляды встретились. И вся траектория двух жизней изменилась. Но именно так все и происходит. Музыка случая, переплетенная с вечным поиском страстной связи, над которой не властно время.
Лоик кашлянул – сигнал, что мне действительно пора уходить. Я кивнул. Подхватил свою сумку. Вышел в освещенный больничный коридор. И остолбенел, когда увидел перед собой крупного старика в инвалидном кресле. Его лицо напоминало барельеф, найденный на археологических раскопках, рыхлая кожа на шее обвисла, глаза отражали усталость, но сохранили цепкость и остроту. Он уставился на меня. Я замер. Его взгляд был свирепым: десятилетия скрытой ярости наконец выплеснулись в этот момент его призрачного присутствия в жизни. Другая большая любовь его жены. Я выдержал его взгляд. И тогда Шарль совершил невообразимое. Он заставил себя подняться с инвалидного кресла. Невероятно болезненное усилие, борьба с самим собой, но он был полон решимости сделать это. Как только он встал на ноги, держась за спинку кресла и пытаясь расправить сгорбленные плечи, я увидел, что он все еще высокий статный мужчина. Он протянул правую руку. Схватил мое плечо. И посмотрел мне прямо в глаза. Никаких слов. Никаких обменов соболезнованиями. Никаких слез. Просто молчаливое глубокое горе. Одно на двоих.
Затем он снова опустился в кресло. Дверь открылась, и вышел Лоик. Шарль заглянул в палату и увидел тело на кровати. Простыня скрывала лицо, которое когда-то было Изабель. Он зажмурился. Лоик вкатил его внутрь. Дверь за ними закрылась. Уже уходя, я видел, как санитар с планшетом вытаскивал листок с именем Изабель из окошка возле двери.
***
Я вышел из больницы. Как только мои ноги ощутили под собой мостовую, я принял решение. Никаких ностальгических скитаний по Парижу. Никаких воспоминаний о прошлом. Никаких размышлений о возможных сценариях; вечного поиска альтернативной версии событий. Чувство, а не сентиментальность. И жизнь впереди.
Вдоль тротуара выстроилась вереница такси. Я запрыгнул в первую машину и попросил отвезти меня в аэропорт.
Трафик не напрягал. Я прибыл в аэропорт через тридцать минут. Подошел к билетной кассе. Попросил посадить меня на ближайший рейс до Нью-Йорка. Мне сказали, что есть место на рейс в 11:05. Я протянул через стойку кусок пластика. Транзакция прошла в считанные минуты. Лорри. Вчера я позвонил ей из аэропорта, сообщив, что вылетаю в Париж. Когда я объяснил, почему совершаю это внезапное путешествие через Атлантику, она лишь сказала:
– Ты должен успеть к ней. И звони мне в любое время днем и ночью, если захочется поговорить.
Теперь я отстукивал ей эсэмэску:
Я прибыл в Париж как раз вовремя. Оставались считанные минуты. Все кончено. Возвращаюсь в Нью-Йорк. Рейс «Эйр Франс» 790. Прибытие в 01:15. Позвоню, когда приземлюсь. Очень много думаю о тебе.
Обратный рейс. Размытое пятно. Я натянул маску на глаза. Вставил затычки в уши. И сдался сну после сорока часов без сна. Стюардесса разбудила меня за двадцать минут до посадки в аэропорту Кеннеди. Я выглянул в окошко. Легкий снежок припорошил обширное географическое пространство Нью-Йорка. Мир казался девственным. Выбеленным, очищенным от всех своих несовершенств. Во всяком случае, на мгновение или два.
А потом мы коснулись земли. Я быстро прошел все пограничные формальности. Никаких вопросов на паспортном контроле. Беглый взгляд на мою сумку на таможне. Я покинул мир официоза. И направился в мир Нью-Йорка, открывающийся за его воротами. Электрические двери распахнулись передо мной. Шум и суета аэропорта обрушились на меня. Встречи и проводы. Бесконечные два шага, которые и есть жизнь.
– Сэм!
Кто-то окликнул меня? Но я не ожидал, что меня кто-нибудь встретит.
– Сэм!
Я обернулся. Там, в дальнем левом углу зоны прилета, стояла Лорри. Мое смущение, когда я увидел ее здесь, ожидающую меня, должно быть, сбило ее с толку, поскольку она смотрела на меня с беспокойством и неловкостью. Ее взгляд спрашивал: не перегнула ли я палку?
Мой ответ…
Улыбка. И:
– Ну, здравствуй!
Ее облегчение – ощутимое, бесконечное. Она устремилась ко мне, раскинув руки для объятий. И да, я тоже хотел заключить ее в объятия. С мыслью: я никогда не узнаю тебя по-настоящему. Точно так же, как ты никогда по-настоящему не узнаешь меня. Потому что самая большая тайна в жизни – это не тот, с кем ты ищешь любви. Самая большая тайна – в тебе самом.
И все же она была здесь. Возможное счастливое будущее. Надежда, которой мы все жаждем. Получится ли у нас? Сможем ли мы сделать друг друга счастливыми? И, в свою очередь, напомнить себе: мы не одиноки в темноте.
Это то, чего все мы хотим.
Не так ли?
1
Северный вокзал (франц.). – Здесь и далее примеч. перев.
2
Черно-белое (франц.).
3
Метро (франц.).
4
Линия 5 (франц.) – одна из шестнадцати линий Парижского метрополитена.
5
Сад растений (франц.) – открытый для публики ботанический сад в Пятом округе Парижа.
6
Кафе (франц.).
7
Импортировано из США (франц.).
8
Джек Керуак (1922–1969) – американский писатель, поэт, важнейший представитель
