Самая холодная зима - Бриттани Ш. Черри

– Думаю, это сигнал, что пора идти в класс.

– Ага. Полагаю, что так.

Он тоже встал и сунул руки в карманы брюк.

– Эй, Ми?

– Да?

– У тебя всё в порядке?

Мой рот приоткрылся. Первой мыслью было солгать, но вместо этого правда выскользнула наружу.

– Нет. Я не в порядке.

Бóльшую часть ночей я плавал в море идиотских страхов, пытаясь вспомнить, как дышать.

– Мне стоит волноваться за тебя?

– Нет. Мне нужно какое-то время побыть не в порядке. Я проверю, не станет ли горе слишком большим. А в остальном я с нетерпением жду этого письма через два месяца.

Его улыбка казалась менее обеспокоенной, но он кивнул:

– Не могу дождаться, когда смогу отдать его тебе.

– И, Уэстон?

– Да?

– Можно мне остаться у тебя дома на некоторое время? Я не хочу быть один. Кроме того, мне может понадобиться помощь, чтобы попасть на некоторые встречи из-за проблем со зрением и многого другого.

– Ты шутишь, что ли? Конечно. Мы в кратчайшие сроки подготовим для тебя комнату. Сообщи мне, когда и где тебе нужно быть. Мы с твоей тётей тебе поможем. Майло… мы семья. Ты не один.

* * *

– Ты расстался с ней? – спросил Бобби, когда мы сидели в кафе-мороженом воскресным днём.

Погода за окном предвещала приближение весны. Теперь все были без зимних пальто, одетые в толстовки и лёгкие куртки.

– Мы не расстались. У нас просто перерыв.

– Как у Росса и Рэйчел из «Друзей»? – спросил он. – Вы оба знаете, что у вас перерыв? Потому что у них это не слишком хорошо сработало.

– Какого чёрта ты смотришь «Друзей»? – проворчал Генри в сторону внука. – Разве тебе не стоит смотреть «Подсказки Бульки» или что-нибудь ещё для твоего возраста?

Бобби наклонился ко мне и прошептал:

– Не обращай на него внимания. Он на самом деле не знает, как быть крутым. Всё, что он смотрит, это старые серии «Мэтлока».

– Это великолепное шоу, – вмешался Генри. – Вернёмся к самому важному, к перерыву, да?

– Ага. Мы решили, что это лучший вариант, – сказал я, беря шарик шоколадного мороженого.

– Она горячая? – выпалил Бобби.

Я изогнул бровь:

– Это разве важно?

– Я просто спрашиваю. Да? Могу поспорить, она горячая.

Я немного усмехнулся:

– Она очень горячая.

– Ух ты. Я не могу поверить, что такой парень, как ты, отказался от очень горячей девушки, – прокомментировал он.

– Что это должно означать? – проворчал я.

Он пожал плечами:

– Не пойми меня неправильно…

– Он собирается тебя обидеть, – сказал Генри.

Бобби продолжил:

– Но ты какой-то уродливый.

– Что? – засмеялся я. – Ты меня даже не видишь!

– Да, но у тебя ужасный голос. Можно сделать вывод, что ты выглядишь так же уродливо, – пошутил он.

Бобби умел быстро приструнить человека.

– Твоя мама знает, что она воспитала гада? – спросил Генри своего внука.

– Твой сын знает, что его воспитал большой придурок? – возразил Бобби.

– Следи за языком, – отругал Генри.

– Прости, дедушка, – насмешливо ответил Бобби.

– Сводный, – проворчал Генри.

Я улыбнулся этим двоим. Я был благодарен, что они встретились на пути, когда мне понадобился совет в жизни. Мы провели ещё несколько часов беседуя, прежде чем я отправился в дом Саванны, чтобы встретиться с другой группой друзей.

Хоть я и скучал по Старлет, я сдержал данное ей обещание. Я был не один.

Совсем нет.

Глава 39

Майло

Я скучала по нему.

Я скучала по Майло и так переживала за него, что едва могла сосредоточиться на чём-то другом, кроме него. Иногда я ловила себя на том, что читаю старые сообщения между нами. Меня поразило, как цепочка сообщений могла продемонстрировать момент, когда два человека начали влюбляться друг в друга.

Я снова сосредоточилась на учёбе и поддержании хороших оценок до конца семестра. Директор Галло ясно дал понять, что не собирается сообщать обо мне из-за крайне нетипичной ситуации между мной и Майло, но я всё ещё не была уверена, что двигаюсь в правильном направлении.

Каждый выбор, который я сделала в своей карьере, был основан на выборе моей матери. Я хотела пойти по её стопам и увидеть всё её глазами. Возможно, какая-то часть меня ещё хотела быть учителем, но я также хотела изучить другие вещи, чтобы убедиться, что я делаю выбор сама, а не проживаю чужую жизнь.

– Хорошо, соседушка, у меня есть идея, – сказала однажды Уитни, войдя с корзиной, полной случайных вещей.

Там были фломастеры, блёстки, стопки журналов и плакаты.

Я подняла бровь:

– Для чего всё это?

– Мы собираемся разобраться в твоей жизни, по одному предмету за раз, и сделать для этого доску.

Я засмеялась:

– Я не знаю, хорошая ли это идея. Последнюю доску визуализации, которую я сделала, я разорвала на куски.

– К счастью для тебя, это не доска визуализации. Это доска проб. Каждые выходные мы будем пробовать миллион разных вещей и смотреть, что из них получится. Например, скалолазание, рисование или запись подкаста. Мы составим список дел, которые нужно сделать.

Я улыбнулась подруге, поражённая тем, насколько поддерживающе она вела себя в самом тяжёлом семестре в моей жизни. Она была настоящим воплощением лучшего друга. Какие бы ошибки я ни совершала, Уитни всегда была на моей стороне.

– Ты лучший человек, которого я когда-либо встречала, Уит. Я не заслуживаю тебя.

Она ухмыльнулась и пожала плечами:

– Ты права. Не заслуживаешь. Но большинство людей меня не заслуживают. Я замечательная. Теперь давай. Составим же этот чёртов список.

* * *

Шли недели и в распускающихся деревьях пробуждалась весна, а я всё ещё каждый божий день чувствовала, что скучаю по Майло. От этого факта тоже не становилось легче. Хотя всё снова начало казаться нормальным, жизнь не ощущалась цельной. Было такое ощущение, будто какой-то части меня не хватает и в ближайшее время вернуть её было невозможно.

Я старалась быть занятой, и мой список проб и ошибок с Уитни облегчил эту задачу. По пути я узнала кое-что о себе. Я попробовала велотренажер и записалась на уроки рисования. У меня не было дара живописца, но я всё же старалась. Я пробовала разные сорта кофе. Я глубоко возненавидела матчу. Иногда я плакала, но находила и много причин для смеха.

Знакомство с самой собой казалось самым диким путешествием, в котором я участвовала, но это также казалось правильным. Как будто я должна была переродиться в этот особенный момент времени.

Когда наступил май, мне стало немного лучше. Так было до Дня матери, самого тяжёлого дня