Испанский любовный обман - Елена Армас
Куда сильнее ненависти был страх, что люди правы. Иначе почему я до сих пор не нашла мужчину, которому смогла бы доверить сердце?
– Меня сильно потрепало, на душе остались шрамы, но я не сломалась. – Я сглотнула комок, отчаянно желая верить, что это и в самом деле так. – Я не сломалась.
За спиной раздался стон: низкий, хриплый, полный боли. Не успела я опомниться, как Аарон обхватил мои плечи и прижал к себе. Он буквально обволок меня собой, заключил в теплый, надежный, уютный кокон, где было не так одиноко. Я сразу почувствовала себя более цельной.
Аарон уткнулся носом в ямочку на шее, и мне вдруг захотелось тоже его обнять.
– Я не сломалась, Аарон, слышишь, – прошептала я, не зная, кому именно говорю – ему или себе. – Не сломалась.
– Конечно, – ответил он мне в шею и прижал крепче, как можно ближе. – Знаю, что если вдруг тебя что-то сломает – ведь жизнь бывает непредсказуемой, и неуязвимых людей нет, – ты все равно соберешься заново, став самой яркой личностью, какую я только видел.
Я положила ладони поверх рук, с силой прижимавших меня к мужской груди, будто боялась, что иначе я растаю дымом. Я вцепилась в Аарона с неменьшим отчаянием, словно от этого зависел мой последний вдох.
Мы сидели так очень долго, не разжимая рук; буквально слились воедино. Я упивалась его дыханием, серьезностью момента, сердцебиением за спиной и ощутимой силой. Всем тем, что Аарон щедро дарил мне безо всяких условий, будто оно ничего не стоило – словно он обязан был делиться, а я имела право забрать.
Мы оба молчали. Шли минуты, руки понемногу расслаблялись, и нас затягивало в сон.
В самом конце, когда глаза уже закрывались, показалось, будто Аарон произнес:
– Как хорошо. С тобой как дома.
Глава двадцать вторая
Какая я все-таки идиотка. Тупая бестолковая дура. Утром, когда на рассвете прозвенел будильник и мне пришлось тихонько – не поддаваясь панике, – выбираться из теплых объятий Аарона, я успела пожалеть, что обещала сестре прийти на сборы пораньше. Перед тем как выскользнуть за дверь и не разбудить при этом Аарона – хотя к тому времени стало ясно, что он всегда спит словно убитый, – я наклонилась и нежно поцеловала его в подбородок. Ужасно хотелось остаться: когда речь шла про Аарона, я была готова забыть обо всем на свете.
На всякий случай оставила ему записку, где сообщила, что ухожу на сборы невесты и к месту церемонии его отвезет Каро.
«Будь стойким и не сдавайся», – добавила я. А в самом конце подписала: «С любовью, Лина!»
На предпоследнем слове сердце екнуло. Я заверила себя, что это расхожее выражение, и исправлять не стала.
Не прошло и часу, как я успела соскучиться. Принялась вздыхать и думать о том, чем он занят. Не вытерпев, отправила ему сообщение.
Лина: Видел мою записку?
Через пару минут прилетел ответ.
Аарон: Видел. Прячусь в ванной. Каро пытается тайком меня сфотографировать. Мартины – безжалостные люди.
Я так сильно фыркнула, что визажист размазал мне тени по всему лбу. Он ничего не сказал, однако заметно разозлился.
Впрочем, дурой я была вовсе не поэтому.
Где-то между влезанием в воздушное бордовое платье и напяливанием бежевых бархатных туфель на высоком каблуке в голову пробрались всякие нехорошие, но очень важные вопросы. Как мне разглядеть Аарона в толпе? Благополучно ли он доберется до места встречи? И, вишенка на торте: а что, если мы не увидимся до самого конца церемонии? Вдруг я не сумею его найти?..
Наконец чудесным летним днем, в окружении пионов всех оттенков: от нежно-розового до жемчужно-белого, на глазах у людей, которые видели, как мы с сестрой взрослеем, я заняла свое место справа от невесты, повернула голову, и…
Безо всяких усилий увидела в толпе пару синих глаз. Все вопросы отпали сами собой.
Какой бесконечно тупой идиоткой надо быть, чтобы хоть на миг поверить, будто я не смогу найти Аарона за считаные секунды? Это же немыслимо.
Он в темно-синем костюме выглядел настоящим красавцем, а когда улыбнулся – широко, но украдкой, словно для меня одной, – я и вовсе чуть не ослепла. От улыбки, совершенно преобразившей и без того привлекательное лицо, подкосились коленки и стало тесно в груди.
Когда церемония закончилась и Гонсало на глазах у присутствующих накинулся на жену с поцелуями, я на трясущихся ногах отошла в сторону. В новобрачных, идущих по проходу, полетели рис и конфетти. Счастливая пара запрыгнула в желтый «Фольксваген-жук» и поехала на фотосессию перед банкетом, а остальные гости неспешно потянулись в сторону ресторана. Повисла тишина, прерываемая лишь стуком моего сердца, которое норовило вырваться из груди.
Аарон ждал у выхода, возле последнего ряда бежевых стульев, расстегнув пиджак и засунув руки в карманы. В волосах у него застряли несколько кусочков конфетти.
Пока я шла по проходу, он не отрывал от меня взгляда. Было такое чувство, словно ноги вязнут в зыбучем липком песке.
Когда я подошла ближе, Аарон шагнул вперед – резко и стремительно, будто еле сдерживал порыв броситься мне навстречу.
Я заметила, как он сглотнул и несколько раз прошелся по мне взглядом.
– Выглядишь сказочно.
Глупости – это Аарон словно сошел со страниц книги. Таких мужчин не бывает в реальности – и все же он стоял напротив, наполняя мне грудь чувствами, которых я не понимала.
Я покачала головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Аарон, это ты шикарно выглядишь.
Он пытливо уставился мне в лицо и отчего-то ухмыльнулся, расплывшись в своей особой, фирменной улыбке. Какая я все-таки счастливица!
Аарон предложил мне руку, и я чуть было не вцепилась в нее голодным клещом.
– Окажете честь? – церемонно спросил он.
С губ сорвался глухой смешок. Я пристроила ладонь у него на локте.
– Не переигрывай…
Он накрыл мою руку сверху.
– В смысле?
– Так говорят только в старых любовных романах. У Джейн Остин, например. Даже самый заурядный
