Седьмая вода - Галина Валентиновна Чередий
— Такая же.
— Слушай, я читала в журнале одном, что она спит с актером одним, и они, типа, даже живут вместе гражданским браком. С Кириллом Ароновым. Это правда?
Мощная волна злости ударила в голову, ослепляя и заставляя резко выдохнуть, будто пропустил хороший пинок в живот в жестокой уличной драке. Я на самом деле никогда не пытался узнать такие подробности у Марины. Хотя вряд ли Василиса вообще с ней это обсуждала, слишком скрытна всегда была. И вот надо же, спасибо тебе, дорогая Лариса за бесценные сведения. Будто я без них прожить не мог. Черт!
— Понятия не имею, — прорычал я.
— Бли-и-и-ин! Ну что ты такой-то? Я же от любопытства лопну, — а вот тут я только за. — Этот Кирилл такой суперский. Я его на той неделе в новом боевике видела… не помню названия. Он такой красавчик, у меня аж дыханье сперло, когда он там с главной героиней в какой-то хижине любовью занимался. Боже, какое тело! В смысле у него. Слу-у-ушай, а ты не спрашивал, Василиска его не ревнует, когда он с актрисами этими в постельных сценах снимается? Они же голые совсем! А она жениться собираются или так и будут… — Я больше не мог выносить эту хаотичную бомбардировку вопросами, каждый из которых заставлял мелькать перед моими глазами черных мушек и желать удавить прямо сию секунду и саму Лариску, и этого гребаного Кирилла.
— Ларис, мне работать нужно. — Я отключился и, сделав несколько долгих вдохов и выдохов, все же не выдержал и швырнул в стену тяжелую подставку с ручками и карандашами. В стене появилась небольшая трещина, а ее содержимое рассыпалось по всему кабинету.
— Арсений Максимович, — робко постучала секретарша Света и заглянула внутрь. — Что-то случилось?
Ничего не случилось. Но случится обязательно.
— Ничего страшного. Я просто… уронил кое-что.
Света глянула на останки подставки и сочла за благо закрыть дверь с обратной стороны.
Василиса, Василиса, похоже, ждут нас совсем не легкие деньки.
ГЛАВА 3
Василиса.
Выспаться все же не случилось, так как спустя три часа меня разбудила мелодия сотового, которую мне Кирилл установил сам на себя. Сонно взглянув на его улыбающееся лицо на экране, я провела по дисплею пальцем.
— Привет! — хрипло пробормотала, опять закрывая глаза.
— Я тебя разбудил? Прости-и-и, — ответил Кирилл, привычно чуть растягивая слова своим чувственным голосом, который свел с ума стольких женщин. — Просто это так непривычно, когда утром тебя нет рядом. Чувствую себя брошенным и озябшим. И ты мне не позвонила, когда прилетела. Я волновался.
— Извини, я думала, что ты уже давно спишь, — я улыбнулась, представляя себе, как он сейчас сидит на кухне и немного дуется на меня.
— Ну и что, что сплю? Ты же знаешь, что ты важнее сна.
— Неправда! Твое лицо — это твой главный рабочий инструмент, так что оно всегда должно быть идеальным. А если ты будешь заспанным и с темными кругами под глазами, то это будет непорядок.
— Только лицо?! — я почти видела, как Кирилл шутливо-обиженно выпятил нижнюю губу. — А как же мое великолепное тело, над которым я столь усердно тружусь?
— Ну, с ним-то от пары ночей недосыпа ничего не случится, — уверила я его, переворачиваясь и потягиваясь.
— Как все прошло? Он был там? — тон Кирилла сразу поменялся.
Он единственный, кто знал всю правду обо мне. Каждую болезненную и неприглядную подробность, которую я никогда не рассказала бы даже маме. От него я не скрывала ничего.
— Да, он здесь. Поддерживает отца.
— И как ты? — Я услышала, как Кирилл нервно сглотнул.
— Нормально. Возможно, хуже, чем хотелось бы, но все же лучше, чем могло бы быть. — Я постаралась придать моему голосу немного оптимизма, хотя знала, что Кирюшу мне не обмануть.
— Хочешь, я прилечу? Прямо сегодня?
Я знала, что прилетит, стоит только позвать.
— Нет! Не думай даже! Ты не можешь срывать график съемок!
— Плевал я на съемки, если нужен тебе!
— Кирюш, прекрати! Я уже большая девочка и должна решать свои проблемы сама. Хоть иногда. Ты не обязан повсюду прикрывать меня собой. Это неправильно.
— Лисонька моя, неправильно, что ты сейчас черте где одна, когда в твоей жизни происходит что-то плохое. Но если ты считаешь, что все хорошо и мне приезжать не стоит, то я послушаюсь тебя, хоть и не хочу. Чем будешь заниматься сегодня?
— Поеду в больницу.
— Как мама?
— Пока никаких новостей. К ней не пускают, но я все равно поеду. Хоть побуду просто там, поближе, — тоска и страх опять стиснули сердце как в кулаке.
— Ладно, мне нужно бежать, Лиса моя, — вздохнул Кирилл.
— Давай. Не опаздывай! — я села на постели.
— Ли-и-и-ис?
— Что, Кирюша?
— Ты ведь вернешься? — Снова этот вопрос.
В одной фразе признание того, как нужны мы друг другу, и это согревает меня, даря знание, что есть у меня в этой жизни то, что никогда, надеюсь, не изменится. И в то же время это тревожит меня. Не знаю уж почему.
— Конечно, вернусь.
Мои долгие и навязчивые уговоры все же принесли свои плоды, и пожилая санитарка с широким веснушчатым лицом и доброй улыбкой сунула мне в руки халат, тревожно оглядывая опустевший ненадолго больничный коридор.
— Только разок глянуть, дорогая, а то мне попадет, — шепотом сказала она, и я молча старательно закивала.
Знаком она показала мне идти за ней и, подойдя к одной из дверей, открыла, останавливая меня на пороге.
— Дальше не ходи. Нельзя, пойми.
В палате стояли две кровати у противоположных стен. Мои глаза метались между двумя женщинами, лежащими на них. В первый момент я просто не могла даже узнать маму. Кожа на ее сильно осунувшемся лице была пугающего желтоватого оттенка и словно туго натянута, делая черты лица почти неузнаваемыми. Сердце сжалось так сильно, что я невольно схватилась за косяк. Не могла оторваться от этого такого родного, но при этом совершено незнакомого лица, лишь краем сознания отмечая все провода и трубки, опутывавшие маму. Судорожный всхлип вырвался из меня, хоть я и обещала себе не сметь плакать, боясь накликать еще большую беду.
Какой-то звук привлек внимание санитарки, и она настойчиво потянула меня, закрывая перед носом дверь, пока мои глаза цеплялись за видение неподвижно лежащей мамы.
— Идем, милая, идем. Все хорошо будет. У нее прогнозы хорошие, доктор говорит, я сама слышала, — женщина мягко, но настойчиво толкала меня к выходу из отделения.
Опомнившись и проглотив ком в горле, я попыталась сунуть деньги ей в карман халата. Но
