Под одним небом - Валентина Мельникова
Я так и не научилась принимать расстояния. Хотя полдня в самолёте – не так уж и много. Но бывало такое, что настроишься уже на поездку, а всё срывается. Или у Ларри меняются планы, или Эмили заболела, или погодные условия не позволяют.
А раз возвращалась из Лондона в Америку с Эмили, и нас аж на два часа упекли в распределительный отдел с допросом: кто я такая, к кому лечу и сколько у меня с собой денег. Приняли за шпионку? Привязались к тому, что нет гражданства? Не знаю. Ларри потом рвал и метал, обещал нанять лучших адвокатов, чтобы взыскать ущерб, да только что толку? Отпустили, не побили, не ограбили – и на этом спасибо.
А ещё раз летела в Москву из Лос-Анджелеса, когда в аэропорту мне сказали, что я не могу лететь. Причём без конкретных причин. Когда выяснилось, что могу, самолёт уже улетел. И нам с Эмили пришлось возвращаться домой без сил и на нервах. Улетели через двое суток.
А когда открывали магазин в Лондоне? Это вообще была эпопея! Люда решилась открыть свой бизнес. Идей было много, финансов – не очень. Мы как раз говорили об этом на ужине в Лондоне, когда подруга с мужем прилетели к нам в гости на пару дней. И Ларри неожиданно для всех заинтересовался этой идеей и предложил свою помощь. В итоге он выступил в роли соучредителя, Люда получила возможность воплотить свои идеи и получать за это прибыль пополам с Ларри, а мне и Мэл – уже год как жене Найла – выпала «честь» организовать открытие бутика. На это ушло почти полгода, я и зареклась, что больше никогда в жизни не свяжу себя с бизнесом.
А вот Ларри в роль вжился. Контролировать процесс доверял Людмиле, а сам занимался пиаром. Один раз появился на сцене в свитшоте бренда, там как раз была русская надпись («Улыбнись», что ли – у них там целая серия их с хештегами вышла). И на следующий же день все свитшоты, которые были в наличии, раскупили.
Я же предпочла заниматься тем, что люблю и умею: фотографировать на заказ, самостоятельно регулируя часы работы, и воспитывать дочь.
Теперь вот у нас новая задача. Для детей ведь масса возможностей (за ваши деньги, конечно): можно записаться на теннис – большой и настольный, на волейбол, баскетбол, футбол, гимнастику, верховую езду, фигурное катание, парусный спорт, танцы, плаванье, театр, музыку, пение, игры на свежем воздухе, исследование окружающей среды, лепку из глины, шитьё, кулинарию – причём с ранних лет. Так что мы с Ларри даже растерялись. А определяться уже пора.
Ещё нужно выбрать школу. Планировать обучение ребенка здесь принято с трёх-четырёх лет. Хотя есть развивающие занятия и для малышей.
Ларри хотел, чтобы у Эми был ещё один дополнительный язык, но я пока против. С двумя бы справиться. Лучше куда-нибудь в спорт или танцы – она у нас очень активная.
– Хорошо, я понял: Ларри супер-отец, – Чарли поднял вверх руки, сдаваясь. А ведь я описала лишь малую часть «развлечений». – А муж?
– Есть сомнения? – хмыкнул Ларри.
– Сейчас проверим.
– Будешь предлагать мне вещи и спрашивать, принадлежат они моей жене или нет?
– Нет. Пусть Энн сама расскажет. Какой подарок запомнился тебе больше всего?
– Из последних, пожалуй, неожиданное свидание.
– Вот как? Вы даже ходите на свидания?
– По-моему, это романтично, – вставил Ларри.
По-моему, он слишком вжился в свою роль артиста. Но мне нравится, что он романтик. И сценой дело не ограничивается.
– Да. Он утром уехал в Париж на три дня. У него были съёмки. Я проснулась позже, и когда застилала кровать, под подушкой нашла билет и записку: «Жду тебя завтра утром в Диснейленде. Я буду в тёмных очках и с ушами Микки Мауса, так что ты должна меня узнать».
– Подождите, а Эмили?
– Она осталась с моей подругой. А мы с Ларри целые сутки провели вместе и сами были как дети.
Мне, правда, в тот период так не хватало ярких эмоций! Мой мир замкнулся на доме и парке, на стирке, кормлении, укачивании. А тут вдруг – другая страна, другой мир, свежие ощущения. Мы потрясающе провели время!
– Я думаю, когда Эмили вырастет и посмотрит этот эфир, она на вас точно обидится: «Эй, а как же я? Я ведь уже была в вашей жизни!»
– Мы непременно свозим её в Диснейленд прежде, чем она это увидит, – засмеялся Ларри.
– А я ей прямо сейчас расскажу, – шутливо пригрозил Чарли и махнул рукой за кулисы.
Я напряглась. Вот он – первый «выход в свет». Может, здесь, как и в спорте, чем раньше начнёшь, тем уверенней будешь себя чувствовать дальше? Во взрослом возрасте столько зажимов, преобладает неуверенность в себе и страх: «Что люди скажут?»
Какая разница? Вот мои главные люди, рядом со мной: один держит за руку, а другая неуверенно топает нам навстречу рядом с девушкой-редактором. Похожа на принцессу: в светло-коричневом платье с узорами, с пышной юбкой. Сверху кофточка, застёгнутая на одну верхнюю пуговицу. Жиденькие ещё волосы русого цвета аккуратно уложены, а справа у уха заколка – пчёлка. Сама милота!
Увидела нас, улыбнулась, бросилась к папе – ещё бы!
Пока нас не снимали – Чарли брал Эми себе на колени – я успела шепнуть мужу:
– У меня такое ощущение, что пока я приходила в себя в роддоме, а ты ходил к ней в реанимацию, вы успели о чём-то договориться, и поэтому она привязана к тебе больше.
Он засмеялся.
– Не ревнуй. Родим тебе сына.
Ведущий вновь отвлёк нас друг от друга и отдал Эми. Мы посадили её между нами, но ей не сиделось. Она всё норовила переползти на колени к Ларри, теребила его рубашку и волосы.
– Похоже, у вас растёт модный критик, – наблюдая за ней, высказался Чарли.
Долго пообщаться нам не удалось, и через пару минут ведущий в шутливой форме объявил, что Эмили пора собираться на вечеринку, и вообще, оплаченные на эфир тридцать секунд давно истекли, а у канала больше нет денег. Все посмеялись, и на этой весёлой ноте мы попрощались.
Домой возвращались уставшие, но с чувством выполненного долга что ли. Есть такой тип усталости – когда, несмотря ни на что, ты всё выдержал, смог, и теперь можешь выдохнуть. Но ненадолго. Потому что завтра игра начнётся опять. И за новым поворотом могут ждать новые, совершенно неожиданные приключения.
Лос-Анджелес понемногу начинал зажигать фонари и витрины. В это время город мне нравился больше. Как будто новомодные и слишком резкие его черты скрывались, смягчались, уступая место приятному, мягкому, золотисто-красноватому очертанию.
Мы втроём сидели на заднем сиденье просторного автомобиля. Сегодня нас вёз водитель. Ларри по-прежнему держал дочь на коленях, шутил, показывал ей какие-то фокусы, и оба смеялись, заставляя улыбаться не только меня, но и водителя «при исполнении».
Я смотрела на них и размышляла. Позади осталось так много прогулок, встреч, игр в «шпионов», поездок по миру, радости и слёз, успехов и неудач, которые сделали нас сильнее. Несмотря ни на что, мы всё-таки вместе. И будем ещё – целую вечность.
Пока Ларри традиционно готовил для Эми ванну и присматривал за ней, я заказала ужин, пожарила блинчики (Ларри их любит), приготовила картошку-пюре для дочки. Мы поужинали, извазюкались в соусе, конечно, потянувшись в тарелку к папе, так что пришлось идти мыться повторно. А потом Ларри укачивал дочку, я наконец-то, оставив суету дня, погрузилась на десять спокойных минут в чтение. Раньше хваталась за английскую литературу, стремилась познать язык и прочесть всё в оригинале, а сейчас больше – русскую. Скучаю. Но выбор сделан.
И я не жалею. Потому что как можно жить без любви? А у меня она есть. Мой самый большой подарок в жизни, который я поначалу не принимала и упорно отталкивала от себя. Глупая. А если бы Ларри сдался? Если бы не стал меня разыскивать и отпустил? Не хочу знать, что было бы.
Босые ступни Ларри ступали совсем неслышно, так что я не распознала сразу, что нахожусь в комнате не одна.
Заметив, наконец, улыбнулась и протянула навстречу руки, тотчас убрав книгу в сторону.
– Ну что, идеальный муж
