Мятежный - Л. Дж. Шэн
– Я собираюсь все исправить, – произнес я.
– Слишком поздно, – еще немного качаний головой. Этот придурок точно собирался побить какой-то скучный рекорд Гиннесса, жаль, никто не мог его зафиксировать. Я бросился вниз по лестнице, обратно к воротам и своему мотоциклу. За мной бежала Пэм в короткой ночной рубашке и кричала:
– Что бы там Джесси ни стало известно, скажи ей, что я ничего об этом не знала.
Что бы это ни значило, черт возьми. Как я уже говорил – Джесси переняла весь свой интеллект и разум от Артема. Пэм была всего лишь инкубатором на протяжении девяти месяцев. А когда родилась Джесси, Пэм лишилась и своей красоты, и мозгов. Было ли так удивительно, что мать Белоснежки оказалась дьяволицей?
Покинув пределы Эльдорадо, я отправился прямиком к дому Гейл. Я понимал, что мне не удастся убедить мою сотрудницу впустить меня и увидеть Джесси. Кроме того, мне нужно было начинать думать о том, что лучше для самой девушки, и даже я сам осознал, что прямо сейчас ей лучше меня не видеть. Но это не значило, что я не мог ей писать.
Бэйн:
«Ты должна мне поверить, что я ничего не знал об Артеме. Даже не догадывался.
Я бы никогда не стал скрывать от тебя нечто подобное, Джесси. Никогда».
Бэйн:
«Да, я подписал контракт. Но это произошло раньше. До нас. До тебя. До всего, что между нами было. Я думал, что помогу нам обоим. Но потом я узнал тебя лучше, и судьба «Серф-Сити» перестала иметь значение».
Бэйн:
«Ты стала важнее. Ты ВАЖНЕЕ ВСЕГО. Ты единственное, что имеет для меня значение, Снежинка. Я пошел к Даррену с намерением разорвать контракт. И в тот же день он обрушил на меня новость про Артема».
Бэйн:
«Я буду рядом с домом Гейл, если захочешь поговорить».
Никакого давления, верно?
Я немного вздремнул на парадной лестнице перед домом Гейл, а затем в шесть утра меня разбудили сообщения и звонки от Бека. Без особого желания я потащил свою задницу домой, чтобы принять душ. Мне нужно было побриться и заняться хоть чем-нибудь, что не связано с Джесси. Я послал Беку короткое сообщение.
Бэйн:
«Не могу тренироваться сегодня».
Бек:
«Ненавижутебя бро».
Я вымыл волосы и побрился, чтобы оставаться похожим на настоящего человека, а затем отправился обратно к дому Гейл. Я знал, что она ушла на смену, так что Джесси осталась одна. Я постучал в дверь настолько тихо, насколько это было возможно, и, когда никто не ответил, решил, что лучшим решением будет залезть в квартиру Гейл через окно. Пожалуй, мне стоит кое-что уточнить, прежде чем вы начнете искать логику в моем поведении. Просто у меня появилось плохое предчувствие, что произошло что-то еще, помимо обычной ситуации под названием «мой-парень-кретин».
Не поймите меня неправильно – у Джесси имелись все причины, чтобы злиться на меня. Чтобы быть в ярости. Но ее реакция только подтверждала, что случилось нечто большее.
Я забрался в квартиру Гейл и нашел лежащую на кровати Снежинку, которая закинула руку на подушку и смотрела пустым взглядом в сторону часов на тумбочке. Я вошел в комнату, заявляя о своем присутствии. Она оставалась неподвижной.
– Привет, – осторожно произнес я.
Джесси не ответила.
– Я пришел отдать тебе чек за отработанные смены.
Все еще никакой реакции.
– Слушай, я облажался…
– Уходи, – в ее голосе сквозил холод. Я прижался лбом к стене и зажмурился.
– Не раньше, чем мы поговорим.
– Это не тебе решать, Бэйн. – Бэйн. – Ты предал меня. Не то чтобы это стало для меня чем-то новым, но я хорошо научилась обрывать ненужные связи.
Я подошел к ней, теряя контроль, теряя ее. Хуже всего было знать, что я теряю ее и что она имеет полное право вычеркнуть меня из своей жизни после всего сделанного мной. Я присел рядом с кроватью так, чтобы мы могли смотреть друг на друга, но Джесси продолжала гипнотизировать взглядом часы. Я перевернул их и щелкнул пальцами.
Да, я определенно терял самообладание.
– Эй, послушай. – Я попытался схватить ее за запястье, чтобы она посмотрела на меня, но это стало большой ошибкой. Она вскочила с кровати и толкнула меня. Я не сдвинулся с места, но, когда она повторила свой толчок, я поднялся и отступил на шаг. Она бросилась ко мне и влепила пощечину.
Ладно, я это заслужил.
Джесси развернулась, влезла в свои кеды и схватила с тумбочки ключи. На ней была одежда Гейл, свободное черное платье, спускавшееся до самых щиколоток. Джесси направилась к двери.
Я последовал за ней, осознавая, что впервые в жизни за кем-то гнался.
Всю мою жизнь люди сами ко мне приходили.
За наркотой.
За деньгами.
За сексом.
За защитой. Эй, было неплохо оказаться единственным парнем не с той стороны границы в городе, где границ не проводили.
Впервые в жизни я отчаянно старался не потерять кого-то, но Джесси, как песок, ускользала сквозь мои пальцы. Я решил держать руки при себе и больше не трогать ее, пока она не решит броситься под машину, но это не мешало мне последовать за ней. Но пока я гнался за ней, мне пришла в голову мысль, что как раз сейчас было бы неплохо завести разговор. Но с чего начать? С контракта? С Артема? С нас? Я не знал, что из этого беспокоило ее больше всего.
– Джесси, черт возьми, Джесси. Постой. Просто остановись на секунду. Я не виноват в этой чуши с Артемом. Некоторое время он был моим консультантом и часто приходил к нам домой, чтобы убедиться, что моя мама меня кормит, одевает и не использует в качестве живой пепельницы. Они быстро нашли общий язык. Я не имел к этому никакого отношения. Мы понятия не имели, что он женат и что у него есть дочь или кто-либо еще… – Я сказал «или кто-либо еще». Почему я так сказал? Это звучало… плохо. Неправильно. Я не мог забрать свои слова обратно, и я все еще не понимал, как мне достучаться до Джесси. Она повернулась к двери, зажав в кулаке ключи.
– Не женат. Мои родители никогда не были женаты.
