Между «привет» и «прощай» - Эмма Скотт
– Само собой, – усмехнулся он. – Полагаю, когда я в следующий раз тебя увижу, в семье появится новый Бенсон-Маккей.
– Один уж точно. – Я взглянула на часы.
На свету блеснуло кольцо с жемчугом и бриллиантами, и я замерла, чтобы им полюбоваться – в очередной раз. Даже спустя годы оно до сих пор привлекало внимание. Но что я могла поделать? Как я часто дразнила Эшера – если у тебя на пальце самые красивые оковы в мире, ими можно только восхищаться.
Терри быстро обнял меня и поцеловал в щеку.
– Еще раз поздравляю. И не пропадай. – Он зашагал по коридору. – Я пришлю тебе контакты новых потенциальных клиентов.
– Я в деле.
– И слава богу! – крикнул он.
За последние два года я провела в Сиэтле всего несколько дней. С помощью Терри, умеющего сглаживать острые углы, мы убедили Синтию, что я вполне способна работать удаленно. И пока я изо всех сил доказывала это, Эшер при первой же возможности наградил меня ребенком. Этот мужчина был неутомим, и почти через девять месяцев после свадьбы на пляже родилась наша дочь, Алани Грейс.
Я ускорила шаг, стремясь поскорее вернуться к своему маленькому Орешку, к Калео, растущему как на дрожжах, и к мужу-пожарному, которого в ближайшее время собирались повысить до капитана. Я безумно им гордилась, но эта гордость граничила с нервами. Он делал опасное дело, и так будет всегда.
Но я должна верить.
Тем вечером я ужинала с Максом и Сайласом. Спеша поделиться с ними новостями – иначе бы я просто лопнула, – я рассказала о «маленьком вложении» в детскую отрасль.
Оба были вне себя от радости. Сайлас лишь качал головой, а большой, ласковый Макс даже расплакался.
– Эшер знает? – спросил Сайлас.
– Что снова обрюхатил меня? Конечно. Но не о…
– Бонусном дополнении? – с усмешкой вставил Макс.
Мы с Сайласом дружно застонали и швырнули в него салфетками. А после все рассмеялись.
Мы засиделись до глубокой ночи – ведь когда я еще увижу любимого лучшего друга и Макса, который быстро превратился для меня в лучшего друга номер два.
Из их пентхауса я вышла почти на рассвете, благодарная за то, что в моей жизни так много любви. Когда я осталась без семьи, мне пришлось создать для себя новую – любящую и, несомненно, настоящую.
* * *
На следующий день Эшер встретил меня в аэропорту. Он обнял и притянул к себе. Мне нравилось, что всегда, прежде чем поцеловать, он обнимал меня – словно бы для него важнее всего было вновь ощутить мое присутствие.
Я растворилась в его объятиях, он жадно поцеловал меня, скользнув рукой вниз к округлившемуся животу.
– Как дела?
– О, у нас все отлично, – с улыбкой проговорила я.
«У всей нашей компании».
Я чуть было не сообщила новость прямо здесь и сейчас, но героически сдержалась. Эшер не очень-то любил публичные проявления эмоций посреди переполненных людьми аэропортов.
– Как у вас дела? – спросила я, когда мы направились за багажом.
– Отлично. Калео получил «А» с плюсом за тест по математике. «А» с плюсом! Этот парень чертовски умен.
– А Орешек?
– Прекрасно. Идеальный ребенок, – жарко проговорил он, неприкрытая любовь сквозила в каждом его слове.
– Не такой уж и ребенок, – возразила я. – Стоит уехать еще на день – и следующей новостью будет что она уже пошла в среднюю школу.
– Почти уверен, что так и будет.
– Не напоминай мне.
Вскоре после рождения Алани Паула Гарольд уволилась с работы. Теперь, когда все ее мальчики выросли – некоторые уехали с острова, – а дом опустел, она попросилась к нам в няни. И как раз вовремя! Она переехала в одну из свободных спален, чтобы заботиться о Калео и Орешке, когда я уезжала по делам, а Эшер сутками торчал на работе. Она стала для нас не только няней-спасительницей, но превратилась для меня в лучшую подругу, с которой можно посмеяться и поделиться сокровенным.
Сперва казалось, что над островом пронесся сильный шторм, который все разрушил, перевернул с ног на голову жизни Эшера и Калео и выбросил их на берег, словно мусор. И меня в какой-то мере тоже. Но постепенно, с течением времени на обломках прежней мы построили новую жизнь.
Калео почти все время молчал, но психолог сказал, что он в полном порядке. Мальчик часто общался с Моми, что стало своего рода терапией. С каждым днем я замечала все больше радости в этом милом малыше.
Из-за моего состояния Эшер вел машину намного медленнее, чем обычно.
– Как прошло собрание? – спросил он.
– Я их убедила, – сообщила я. – В тот же день они подписали контракт.
Не отрывая глаз от дороги, Эшер дал пять.
– Моя сладкая мамочка получит много денег.
– Да, но придется много работать, – усмехнулась я. – Долгими ночами и по выходным.
– Но ты останешься дома? – спросил он, положив ладонь на мой округлившийся живот. – Больше никаких путешествий?
– Никаких, – подтвердила я, накрывая его руку своей. – Я ведь знаю – мой мужчина хочет, чтобы я босая и беременная торчала на кухне.
– Боже, нет, только не на кухне. – Он скорчил гримасу.
Я рассмеялась и шлепнула его по руке.
– Я сожгла всего один ужин.
– А пыталась приготовить четыре.
Я смерила его мрачным взглядом, и когда он посмотрел на меня, мы оба рассмеялись. Я взяла его руку и поцеловала, а после, улыбаясь про себя, положила обратно на живот.
* * *
Оказавшись дома, я вдохнула теплый океанский воздух и облегченно застонала. Здесь была совсем другая энергия – более спокойная, но в то же время наполненная жизнью. Пусть прежде я не верила, что такое возможно, с каждым днем я ощущала все большее умиротворение.
Я выглянула во двор. На веранде в инвалидном кресле я увидела Моми, рядом с ней расположилась Паула. Женщины болтали и смеялись, наблюдая за Калео, сидящим в высокой траве вместе с Алани. Он указывал на разных насекомых. Малышка завизжала от смеха, когда на пухлую маленькую ручку приземлилась божья коровка. В последнее время Калео всем представлял ее как «младшую сестренку», и у нас с Эшером всегда перехватывало дыхание.
– Красавица, – пробормотала я.
– Самая красивая, – согласился Эшер, не сводя с меня взгляда.
Я наклонилась, поцеловала его и снова едва удержалась от желания все ему рассказать, но что-то советовало мне подождать. К тому же не терпелось поздороваться с детьми. Обменявшись объятиями и поцелуями с Паулой и Моми, я поспешила во двор.
– Мама! – взвизгнула Алани и
