Идеальный план - Лиз Томфорд

Стиви приоткрывает дверь ровно настолько, чтобы я могла проскользнуть внутрь.

– Как он? – первым делом спрашиваю я.

Она пожимает плечами:

– Это же Райан. Пытается отнестись к этому стоически, но он в шаге от того, чтобы потерять самообладание. – Она останавливается в коридоре, чтобы обнять меня. – Тебе не обязательно было приезжать.

– Но я приехала, – говорю я в ее объятиях.

На ее лице понимающая улыбка, она отстраняется, и мы продолжаем путь в его палату.

– Тебе лучше?

Прямо сейчас я чувствую себя довольно плохо.

– Я пока не знаю, что сказать.

В коридоре толпятся бесчисленные сотрудники команды. Они все еще в своих поло «Дьяволов», что-то просматривают на своих ноутбуках, некоторые зависают в телефонах в пылу бурных разговоров, а парочка расхаживает по коридору.

Говорящий по телефону Рон замечает меня и хмурится. Он одаривает меня лишь напряженным выражением лица и нерешительно машет рукой.

Именно в этот момент я понимаю, что вся команда зависит от результатов МРТ. Зависит от самого Райана. Более слабый человек сдался бы под давлением, но я могу гарантировать, что, когда я открою дверь в его палату, я найду его спокойным, хладнокровным и собранным.

Стиви открывает дверь, чтобы доказать, что я права. Райан сидит в частной больничной палате, подперев обложенное льдом колено, закрыв глаза, откинувшись на подушку, в наушниках, блокирующих любой внешний шум.

Я вижу, как на лбу у него высыхает слой застарелого пота, который он еще не успел смыть под душем, а его веснушчатые щеки все еще слегка розовые от напряжения. Кроме этого, ничто не свидетельствует о том, что он только что пережил то, что, возможно, завершит его сезон.

– Райан. – Стиви трясет его за руку, привлекая внимание, пока он снимает наушники.

Он открывает глаза, пустые и застывшие, не проявляющие никаких признаков эмоций, и смотрит на нее. Но вот она отодвигается в сторону, чтобы он мог увидеть меня.

Бесстрастное выражение мгновенно меняется, Райан хмурит брови и прикусывает нижнюю губу, пытаясь скрыть пробежавшую по ней легкую дрожь.

– Я, эм… – она показывает большим пальцем через плечо. – Я побуду в коридоре.

Как только Стиви закрывает за собой дверь, Райан пожирает меня глазами, задерживаясь взглядом на моей рабочей форме.

– Что ты здесь делаешь?

– Зандерс рассказал мне, что произошло.

– Но почему ты здесь?

Его сине-зеленые глаза умоляют, умоляют меня дать ему правильный ответ. Потому что, кроме его сестры, рядом с ним в этом коридоре нет ни единой близкой ему души. Они все здесь ради игрока, а не ради человека.

Как только я открываю рот, чтобы ответить, дверь открывается, и внутрь проскальзывает мужчина в белом халате, за ним Стиви и, как я предполагаю, врач команды. Они протискиваются через дверь, быстро оставляя позади царящий в коридоре хаос.

Стиви обходит кровать Райана с противоположной стороны от меня, пока доктор выводит снимки МРТ на загоревшийся сзади экран. Мы все смотрим на снимки, как будто у нас есть хоть какое-то представление о том, что мы хотим увидеть. Даже прищурившись, я ничего не могу разобрать на черно-белых изображениях.

– Итак, это ваше колено…

Доктор начинает свою речь, но я случайно прерываю его, когда чувствую, как рука Райана тянется к моей, свисающей рядом с его кроватью. Оглядываясь назад, я наблюдаю, как он переплетает наши пальцы, не сводя при этом внимания со своего врача.

Я слегка сжимаю его в знак ободрения, прежде чем снова сосредоточиться.

– Как вы можете видеть вот здесь, – он указывает на определенную часть изображения, – передняя крестообразная связка растянута, но видимых разрывов нет.

Райан издает глубокий вздох облегчения, откидывая голову на кровать и закрывая глаза.

– Это первая степень, но вам очень повезло. Если бы не сила ног, мы бы столкнулись с полным разрывом, операцией, травмой до конца сезона. Вам нужно быть осторожным.

Райан быстро кивает в знак согласия, прежде чем к делу приступает врач команды.

– Мы рассчитываем на три-четыре недели твоего отсутствия на площадке, если будешь соблюдать надлежащий режим. Мы будем заниматься физиотерапией каждый день. Я составлю план лечения, так что тебе не придется думать ни о чем, кроме возвращения на площадку.

Я смотрю на Райана сияющими глазами. Это хорошая новость, но он, похоже, относится к ней иначе. К нему возвращается суровое и стоическое выражение лица.

– Месяц?

– Месяц, – подтверждает его врач.

В палате повисает тяжелая тишина.

Райан высвобождает свою руку из моей.

– Теперь я могу идти домой?

Присутствующие обмениваются нервными взглядами, прежде чем вмешивается Стиви.

– Твой агент работает над тем, чтобы убедиться, что есть безопасный способ попасть в твой дом. Пресса повсюду, включая квартиру.

Он раздраженно качает головой:

– Черт возьми, конечно, куда ж без этого.

– Рон собирается на пресс-конференцию, чтобы сделать заявление. Как только информация распространится, хаос утихнет, – замечает врач команды, вручая Стиви записку с объяснением сегодняшнего домашнего лечения. – Давайте останемся здесь на несколько часов, и как только народ разойдется, ты сможешь отправиться домой.

Я никогда не видела столько людей, столпившихся у здания, как когда вернулась домой из больницы. Даже бедного Дэйва засыпали вопросами о травме Райана, когда он всего лишь охранял дверь, пытаясь выполнять свою работу.

Я смотрела пресс-конференцию Рона по телевизору, пока переодевалась и распаковывала вещи. Кажется, болельщики вздыхают с облегчением, а также высказывают предположения о том, что это будет означать для перспективы выхода команды в плей-офф, если их звезда не будет играть целый месяц.

Я на самом деле не понимаю, как все это работает. Знаю только, что выражение лица Райана, когда он попросил нас всех покинуть комнату, чтобы он мог побыть один, не было выражением облегчения. Это было выражение разочарования и безысходности.

Я попыталась поискать информацию о растяжениях связок в интернете, чтобы узнать, чего ожидать в плане восстановления, но там оказалось не так много информации по этому вопросу касательно профессиональных спортсменов, особенно в такой форме, как Райан. Проведя свои минимальные исследования, я поняла, что ему действительно чертовски повезло, могло быть и хуже.

Через несколько часов после моего возвращения толпа у нашего здания рассосалась, и Стиви получила разрешение отвезти брата домой.

Чего я не ожидала, так это того, что он ввалится в парадную дверь на костылях.

– Привет, – я задерживаю взгляд на его перевязанном колене.

– Привет, – выдыхает он и, не в силах посмотреть на меня, ковыляет в свою комнату. – Я иду спать.

Мы со Стиви обмениваемся понимающими взглядами. В истинно райановской манере он хочет побыть один, когда последнее, что ему нужно, – это мысленно корить себя в тишине.

– Вообще-то, – перебиваю я его, – я приготовила для тебя диван. – Я указываю на диван. На пуфике взбита подушка, чтобы поддержать его ногу,