Вернись ради меня - Коринн Майклс
– Я приняла решение.
– Поставь меня, пап, – Хэдли брыкается, не переставая при этом смеяться.
– Да, мы должны быть предельно официозны, – я встаю по стойке «смирно», и она повторяет за мной.
– Вольно, солдаты! – Элли отдает честь.
Я издаю стон:
– Мы не солдаты, мы на флоте!
– Ладно, неважно, матросы… люди, которые не умеют рисовать, – она подмигивает, и мы с Хэдли белеем в притворном возмущении. – Я выбрала свой любимый дом.
Элли поднимает свежий рисунок Хэдли.
– Я знала! С тебя мороженое! – вопит малышка.
Не помню такого пари.
– Когда я это обещал?
– Ты не обещал, – сообщает мне Хэдли. – Я просто подумала, что за победу мне положено мороженое.
А я думаю, что мы выиграем кое-что другое.
– У меня другая идея, – с этими словами я подхожу к своей куртке и вытягиваю бумаги, спрятанные во внутреннем кармане. – Что, если мы получим кое-что другое в качестве приза? Что-то, чего нам всем хочется?
Мне удается завладеть вниманием обеих.
– Что ты задумал, Эрроуд?
Я усмехаюсь и иду к Элли.
– Я подумал, что у нашей семьи есть один большой недостаток.
– Какой же?
– У нас нет собственного дома.
Элли качает головой:
– Мы в нем живем.
– Ага, но скоро прибудет мой брат, и это навело меня на мысль, что нам нужно обзавестись местом лишь для нас троих. Несколько месяцев назад я обратился к Деклану за этим, – я протягиваю ей документы.
– Что ты сделал?
– Просто открой.
Она так и делает, медленно, и ее глаза округляются, пока она читает соглашение.
– Ты покупаешь землю?
– Я покупаю нам землю. Мои братья согласились продать мне часть фермы Эрроудов, как только она будет доступна для продажи. Хороший момент заключается в том, что мы можем начать строительство уже сейчас. Мы можем остаться здесь, пока все строится, но также все готово к переезду, если вы хотите.
Хэдли хватается за мою руку и визжит:
– Можно у нас будут козы?
Эта ее любовь к животным…
– Давай сначала посмотрим, согласится ли мама.
Элли тем временем изучает эскиз дома, который я набросал для архитектора.
– Пока так. Здесь, конечно, нет ни шпиля, ни ворот, но, думаю, нам будет в самый раз.
– Коннор…
– Там будет четыре спальни, веранда вокруг дома, а еще кабинет, где ты сможешь работать. Еще я подумал, мы можем поставить…
Элли обхватывает мое лицо руками и не дает договорить, фактически затыкая меня поцелуем.
– Фу-у, – жалуется Хэдли, и мы оба улыбаемся в поцелуй.
– Что ты думаешь? – спрашиваю я у Элли.
– Думаю, что люблю тебя, и это идеально.
Я наклоняюсь, чтобы взять Хэдли на руки, а затем тянусь к Элли.
– Вот что идеально.
Элли целует нас по очереди.
– А ты что думаешь, Хэдли?
Малышка обнимает нас обоих за шею, притягивая ближе.
– Я люблю нашу семью.
– Я тоже, Постреленок.
– И я.
Кроме них, мне больше ничего не нужно.
Эпилог. Элли
Два месяца спустя
– Разбирательства с этими подрядчиками сводят нас с ума, – жалуюсь я. – Но зато ферму Уолкоттов продали, и теперь Кевин точно не будет жить по соседству.
– Ага…
– Вчера вечером Коннор пригласил меня поужинать, и, клянусь, Сид, я думала, он сделает предложение.
– Угу…
– Не знаю, готова ли я, но, с другой стороны, чего еще мне не хватает, чтобы быть готовой.
– Верно.
Мы с ней уже час сидим в фермерском доме. Хотели пообедать вместе, так как Коннор на стройплощадке, а Хэдли в конном лагере, но Сидни сегодня какая-то угрюмая. Вместо того чтобы есть, она продолжает ковыряться в тарелке и давать односложные ответы.
Я беру салфетку и бросаю в нее.
– Что с тобой происходит?
– Я в порядке.
А вот и нет, и я чувствую, что знаю причину ее беспокойства.
– Деклан приезжает на этой неделе, – напоминаю я.
Глаза Сидни впервые загораются:
– Я не хочу об этом говорить.
– Ты никогда не хочешь, а стоило бы.
Полагаю, ей нелегко, хотя она изо всех сил притворяется, что это не так. Деклан освободил следующие шесть месяцев, чтобы начать отбывать свой срок на ферме.
Братья решили, что, когда условия завещания их отца будут выполнены, они разделят землю на четверти, и, если кто-то захочет получить свою часть, он сможет это сделать, но потеряет права на любые доходы с остальных трех. Когда Деклан, Шон и Джейкоб будут продавать ферму, они разделят ее на три части, поскольку Коннор решил оставить себе свою.
Та часть, на которой мы строимся, просто идеальна. Это любимое место Коннора, и здесь же расположен нелепый особняк на дереве, принадлежащий Хэдли.
Само строительство еще не скоро закончится, ведь фундамент заложили всего месяц назад. Тем не менее Коннор отказался делить дом с Декланом и построил нечто вроде крохотного домика при амбаре, который теперь полностью пригоден для жилья.
– Прости, у меня столько забот.
– А Деклан среди них есть?
Сидни многозначительно смотрит на меня, но я не из тех, кого может напугать ее взгляд.
– Мне нужно разобраться кое с чем, – говорит она.
Подруга явно чем-то расстроена, и я беспокоюсь.
– Сид, ты ведь знаешь, что можешь все мне рассказать.
Она глубоко вздыхает и отводит взгляд.
– Я совершила ошибку.
– Ладно…
– Я… напортачила в те выходные, когда был день рождения Хэдли.
О боже. У меня плохое предчувствие.
– И? – я стараюсь сохранять внешнее спокойствие.
– И я была идиоткой. Я ушла с вечеринки, потому что не хотела быть рядом с Декланом. Я была в ужасном состоянии и не могла прекратить плакать после того, как по радио заиграла наша дурацкая песня. Так что я вышла и пошла к пруду, потому что именно это обычно делают дуры, продолжающие любить бывших. Я стояла там, думая о нем и желая, чтобы все сложилось по-другому.
– Сид…
Она поднимает руку, чтобы я дала ей договорить.
– Это еще цветочки. По-видимому, Деклан чувствовал все то же самое… потому что он тоже пришел к пруду.
Мне больно за нее, потому что я знаю, как сильно она любит его до сих пор. Он был тем самым парнем. Она так и не смогла пережить его потерю, однако все равно не хочет вновь пускать его в свою жизнь. Деклан слишком сильно ее ранил.
– Прошу, скажи мне, что вы не…
– Хорошо, я не скажу.
Ага, все плохо.
– А теперь?
Сидни поднимает на меня глаза, и по ее щеке бежит слеза.
– А теперь мне нужно сделать тест.
Я беру ее за руку и решаю признаться в собственном опасении:
– Мне тоже.
– И
