Много шума из-за тебя - Саманта Янг
Обрадованная его похвалой, я потянулась к нему за еще одним поцелуем. Более долгим и более глубоким. После этого глаза Роана загорелись желанием.
– Как думаешь, у нас будет время после обеда сделать это по-быстрому?
Я усмехнулась:
– Думаю, мы можем это устроить.
Роан откусил огромный кусок от сэндвича с голодным выражением на лице. Это меня рассмешило, и я чуть не подавилась своим сэндвичем.
– Насколько ты продвинулась в своих делах? – спросил Роан. С тех пор как я приняла его предложение, в нем проснулась заразительная энергия. Казалось, что он весь гудел, поскольку все время был счастлив и воодушевлен.
Это привело к тому, что на прошлой неделе мы много занимались сексом.
– Жду звонка от своего юриста по поводу договора покупки. Очевидно, это займет какое-то время, поэтому я немного нервничаю. Э-э-э… сегодня я бронирую билеты домой. Говорила с Филом. Говорила с Грир…
– Как все прошло?
Я вздохнула.
– Она плакала. Я плакала. Она счастлива за нас, но переживает, что я пропущу роды, так что мне придется найти деньги, чтобы слетать ради них.
Роан пристально посмотрел на меня.
– Эви, мы можем это организовать. И… э-э-э… – он прочистил горло, – нам нужно поговорить…
Вдруг на кухонном столе завибрировал мой телефон.
– Это мой юрист, – знакомый номер вызвал легкое трепетание бабочек в животе. Я бросила на Роана извиняющийся взгляд. – Мне нужно ответить.
Он нахмурился, но кивнул:
– Конечно.
Я ответила на звонок, соскользнув со стула, потому что мне необходимо было двигаться из-за неиссякаемой энергии, исходившей от Роана.
Звонок занял больше времени, чем предполагалось, потому что Салли, мой юрист, хотела обсудить все детали для того, чтобы все было в мою пользу. Некоторые вещи выяснились в процессе, например возраст крыши, и Салли была полна решимости снизить из-за этого сумму сделки. Мне не хотелось, чтобы между мной и Пенни возникли проблемы, но Салли была непреклонна насчет того, что агент завысил цену за здание.
Мы проговорили так долго, что Роан шепнул мне, что ему пора возвращаться на работу. Я помахала ему на прощание с несчастным видом, расстроенная тем, что у нас не нашлось времени на быстрый секс.
Он взглядом пообещал мне: «Позже» – и ласково поцеловал в щеку, после чего они с Шедоу ушли.
Как только я закончила разговор, телефон вскоре зазвонил снова.
На этот раз звонила Каро. Очень взбудораженная Каро. Ее духовка сломалась, а ей нужно было печь трехъярусный торт и пирожные на день рождения.
Я предложила ей воспользоваться моей кухней.
* * *
Снова закрыть магазин, пусть и временно, было не самым лучшим решением, но при виде Каро, которая в панике прибежала вниз и сообщила, что ей не хватает яиц, я не могла не предложить свою помощь и не сходить за ними.
Я выходила из круглосуточного магазина с пакетами, полными яиц, и внезапно врезалась в кого-то.
Яйца!
Я поморщилась, даже не переживая о том, что на моей щеке будет синяк от удара о чье-то плечо, и заглянула в пакет в надежде, что с яйцами все в порядке.
Посмотрев на человека, в которого врезалась, чтобы запоздало извиниться, я открыла рот от изумления.
Это был Уэст Эллиот собственной персоной.
За четыре месяца жизни в Альнстере я впервые встретилась с этим мужчиной.
Лукас, должно быть, унаследовал цвет глаз от матери, потому что глаза Уэста были темными. Он был высоким, все еще крепким и красивым мужчиной. Однако в чертах его лица сквозила жесткость, которая мне не понравилась.
Он окатил меня ледяным взглядом:
– Так это ты – та самая американка.
Я постаралась не закатывать глаза.
Это была я. Та самая американка. Было такое чувство, что можно прожить двадцать лет в этой деревне, и тебя все равно будут звать американкой.
– Ага. А вы – Уэст Эллиот.
Он приподнял подбородок, потом его взгляд упал на мою левую руку. Он нахмурился.
– Стремишься поскорее выйти замуж, не так ли?
Я тоже нахмурилась.
– Не думаю, что вас это касается.
Уэст изучал мое лицо, поджав губы.
– Что ж, если это все, то мне нужно отнести яйца…
– Я слышал о тебе только хорошее.
Я застыла в удивлении.
– Эммм… это мило.
– И поэтому считаю, что ты должна знать правду.
Что-то в его тоне вызвало у меня неприятную дрожь, пробежавшую по спине.
Осуждение сделало еще более мрачным и без того холодное выражение лица Уэста.
– Я знаю, каково это, когда тот, кому ты доверяешь, выставляет тебя дураком. И поскольку ты хорошая девочка, как все говорят, то ты этого не заслуживаешь.
Нарастающее беспокойство сделало меня раздражительной.
– И в чем состоит правда?
– Роан Робсон лжет тебе.
Я заняла оборонительную позицию. Сквернословить про Роана было плохой идеей…
– Все его друзья, вся чертова деревня покрывают его. Я слышал, как они шутили по этому поводу. Что у американской девушки были правила насчет свиданий, и он соврал, чтобы получить шанс. Теперь, когда он надел тебе кольцо на палец, он сказал тебе правду?
Подумав, что это все было мерзкой, гадкой попыткой причинить мне боль, я фыркнула:
– У меня это в голове не укладывается.
– Не сказал, – заключил Уэст, скрестив руки на груди. – Спроси его, малышка. Спроси, сколько ему лет. Насколько он моложе тебя. Но что еще более важно, спроси его, собирался ли он тебе сказать, что ты выходишь замуж не только за денежный мешок, но еще и за титул баронета?
Я отпрянула от него, покачав головой.
Нет.
Он лжет.
Уэст вздохнул:
– Его отец – сэр Уильям Джордж Робсон, двенадцатый баронет Альнстера, и когда он умрет, Роан станет сэром Роаном Робсоном, а если ты выйдешь за него, к тебе будут обращаться как к леди Робсон.
Если это было ложью… то уж очень вычурной.
– Спроси его, малышка, – повторил Уэст, проходя мимо меня.
Ощутив подступающую тошноту, я заторопилась в магазин. Сердце бешено стучало в груди, оно колотилось так сильно, что мне показалось, меня сейчас стошнит. Я даже не помню, как добралась до магазина.
И все же каким-то образом я оказалась там. В квартире. Я смотрела на Каро.
Она разливала тесто по формам для пирожных и внезапно остановилась.
– Эви, что стряслось?
У меня во рту пересохло, я хрипло выдавила из себя:
– Это правда? Роан богат? Он наследник титула?
Ее лицо побелело, она сделала шаг назад.
– Эви… он пытался тебе сказать.
Пакеты выпали у меня из рук, комната закружилась.
Боже мой.
Что я
