Между «привет» и «прощай» - Эмма Скотт
Дверь открыла Хлоя Барнс.
Мы уставились друг на друга. Почему-то при виде меня она казалась столь же испуганной, как и я, застав ее в доме Эшера. Бросив торопливый взгляд через плечо, она закрыла дверь, чтобы я не заглянула внутрь, и никто не высунул нос наружу.
– Хлоя, – натянуто проговорила я и гордо подняла голову, хотя, должно быть, походила на мокрую крысу. – Что ты здесь делаешь?
Скрестив руки на груди, она вздернула подбородок.
– Я здесь живу.
– Живешь? Здесь?
– Да, с Эшером.
– О, – выдохнула я. В небе сверкнула молния, грянул гром. А может, это мое сердце треснуло прямо посередине. – Ладно.
«Вот и все».
Я ждала, что на меня накатит облегчение. Не придется отказываться от Сиэтла и менять городскую жизнь на бесконечную зелень посреди океана.
Но нет, меня захлестнуло онемение, начисто лишив мыслей и чувств, оставив только желание как можно быстрее сбежать от боли.
Я рассеянно кивнула:
– Что ж, прости, что побеспокоила.
Развернувшись, я направилась обратно к машине. Я уже промокла до костей. Пусть бы этот дождь просто смыл меня и унес прочь.
Эшер
Я сбежал вниз по ступенькам, от ужаса сердце бешено колотилось в груди.
– Калео? Калео, где ты, приятель? – звал я, но нутром чуял, что его здесь нет.
«Потому что он отправился домой».
Когда я влетел в гостиную, Хлоя как раз закрыла входную дверь. Я метнулся к ней.
– Ты видела Калео? Он где-то там?
– Что? Нет…
Я протиснулся мимо нее и распахнул дверь.
– Кто там?
– Никого, – поспешно проговорила Хлоя, голос ее дрогнул. – Калео нет в комнате?
Я прищурился и, несмотря на темноту и дождь, в свете молнии увидел Фейт. На миг я решил, что мозг, должно быть, сыграл со мной злую шутку. Но нет, под дождем находилась моя золотоволосая красавица.
Сразу же нахлынули тысячи эмоций, я ощутил, что готов разрыдаться. Впервые за несколько недель я чувствовал что-то еще кроме боли – облегчение. Как будто измученное сердце наконец-то получило передышку.
«Нет, если я потеряю Калео».
Я резко развернулся к Хлое.
– Ты отправила ее под дождь?
Запинаясь, она что-то начала бормотать, но я уже схватил фонарик, на всякий случай всегда лежащий возле двери.
– Оставайся здесь на случай, если Калео вернется! – велел я; точно таким же тоном я отдавал распоряжения во время вызовов. Этот тон не допускал никакого неповиновения.
Хлоя быстро кивнула, и я выбежал под ливень. Фейт как раз собиралась сесть в машину.
– Фейт!
Она насквозь промокла под дождем, волосы прилипли к щекам, и все же в мире не существовало ничего и никого прекрасней. Застыв, она взглянула на меня, на ее губах появился намек на улыбку, который быстро исчез.
– Эшер…
Мне хотелось стиснуть ее в объятиях, прижать к себе и умолять о прощении…
– Мне нужна твоя помощь, – быстро проговорил я. – Калео пропал. Думаю, он вернулся в свой дом в Ханалее. – Лишь при мысли об этом заныло в груди. – Он хотел домой.
Фейт прижала руку к сердцу.
– Господи… Ладно, что нужно сделать?
– Туда ведет пешеходная дорожка, проходящая через поле для гольфа в Принсвилле. Вероятно, он отправился по ней. Малыш знает дорогу. Я пойду за ним, вдруг смогу догнать. А ты поезжай вперед к дому. Не позволяй ему войти внутрь, это слишком опасно.
На ее лице мелькнуло замешательство. Однако Фейт не стала тратить время на вопросы.
– Ладно. Я позвоню тебе, когда найду его.
«Когда, не если».
На краткий миг ужас от осознания, что я могу потерять Калео, ослабил свою хватку, но тут же вернулся вдвойне – ведь я подвергал опасности еще и Фейт.
– Фейт, будь осторожна.
Она лишь улыбнулась краешками губ.
– Ты тоже, пожарный, – многозначительно проговорила она. – Ты тоже.
Потом она нырнула в машину, а я бросился бежать.
Фейт
Я поехала к дому Моргана и Налани, стараясь двигаться как можно быстрее. Дождь начал стихать, ведра сменились крупными каплями. Я свернула на подъездную дорожку. Сердце упало, когда я увидела желтую предупредительную ленту, оградившую входную дверь и веранду. Окна закрыли деревянными планками.
– Боже, что еще выпадет на долю этой семьи? – пробормотала я.
Когда я подъехала ближе, в желтом свете фар, осветившем фасад дома, мелькнула синяя рубашка. Калео забирался под крыльцо, в свое любимое укрытие. Меня затопило облегчение, однако заколоченный дом так и кричал об опасности.
Оставив фары включенными, я быстро отправила Эшеру сообщение.
«Он здесь. Под крыльцом».
Выбравшись из машины, я стала пробираться по хлюпающей земле, в которой тонули ботинки.
– Ненавижу грязь, – пробормотала я и улыбнулась иронии происходящего. – Именно так мы с тобой познакомились, Кауаи. Ты что, испытываешь меня? Снова?
Опустившись на четвереньки, я заглянула под деревянные доски в темную нишу и с трудом различила силуэт маленького мальчика.
– Калео?
– Привет, Фейт, – отрешенно отозвался он. – Что ты здесь делаешь?
– Это долгая история. Может, вылезешь отсюда, и я все тебе расскажу.
– Нет.
– Я слышала, что там небезопасно. Вылезай и…
– Нет.
Вздохнув, я отвела с лица слипшиеся от дождя пряди волос.
– Ладно. Можно, я посижу с тобой? Всего минутку.
– Наверное.
– Здорово.
Я легла на живот и поползла по грязи, протискиваясь под крыльцо, где, вероятно, обитало бог знает сколько пауков, червей и прочих мерзких тварей. Ближе к дому оказалось больше места, и, сгорбившись, я смогла устроиться рядом с Калео. Он сидел, подтянув колени к груди и крепко обхватив себя руками. Дом стонал, раскачивался под порывами ветра, в щели между досками крыльца стекала вода.
– Уютное местечко, – проговорила я и попыталась улыбнуться. – В такую сильную бурю не стоит выходить на улицу.
– Я хотел вернуться домой, – тихо пояснил он. – Но не могу.
– Знаю. – Сердце мучительно ныло. Этот малыш столько потерял. – Но в этом доме теперь опасно, верно?
Он кивнул.
– Из-за оползней. Его хотят снести.
При мысли о том, что в любой миг дом может рухнуть с горы, пульс резко участился.
– Даже не представляю, как тяжело тебе пришлось, – призналась я. – Но теперь у тебя будет новый дом. Там живет твой дядя…
– Дядя Эшер не знает, что со мной делать. Я слышал, как он сказал об этом мисс Барнс. Он не может справиться со всем, ему слишком тяжело.
– Он имел в виду – без твоих мамы и папы, – мягко произнесла я. – Это трудно, Калео. Очень трудно.
– Да, – кивнул он. Его глаза наполнились слезами, блестевшими в полумраке. – Не хочу, чтобы ему было тяжело. Что, если он слишком устанет и
