Все дороги ведут к тебе - Мариана Запата
Разговор о родителях закончился. Я уже давно уяснила, что личные вопросы лучше держать при себе, но вечно меня заносит…
– Спасибо, что помогаешь! – выпалила я.
– Без проблем, – ответил он, хотя его тон был максимально красноречив.
* * *Два дня спустя я сидела на краю кровати, дрыгая ногой, и изо всех сил старалась справиться с разочарованием.
По большей части безуспешно.
Я жила предвкушением нашего похода.
Но, как известно, дерьмо случается, и именно это произошло. Перед самым закрытием, когда мы еще были в магазине, Кларе позвонили: ее племянник сломал руку, и они с братом помчались в больницу.
Клара страшно огорчилась – поникла плечами и тяжело вздохнула.
И, разумеется, за такой короткий срок не нашла никого, кто мог бы присмотреть за отцом. У его дневной сиделки были дела, а другие братья… Я точно не знала, но если бы она могла их попросить, то так бы и сделала.
Хотя, опять же, зная Клару, скорее всего, вряд ли.
Поэтому мы отложили поход до лучших времен. Я предложила посидеть с ее отцом на следующий день, если ей захочется выйти, но, как оно бывает, одно за другим – и Джеки осталась дома. Мы с ней договорились пойти в поход завтра, хотя турист она была неважный. Она побожилась, что справится, а я решила, что не стану указывать, что она может, а что нет. И если придется вернуться назад, катастрофы не будет.
Поэтому субботним вечером я торчала дома, испытывая некоторое разочарование.
Возможно, однажды я пойду с ночевкой сама…
Нет, не пойду.
Тут в дверь постучали, и я села прямо.
– Аврора? – послышалось снизу.
Я узнала голос и встала.
– Роудс?
Я сбежала по лестнице в носках.
– Да, я, – отозвался он, когда я уже достигла нижней площадки, щелкнула замком и распахнула дверь.
– Привет!
Я выдала самую радушную улыбку.
Он не так давно вернулся домой – я слышала шум пикапа, – но уже успел переодеться в темные джинсы и облегающую футболку. Будь у меня возможность поглазеть на него незаметно, я бы непременно это сделала.
– Что-то ты припозднилась с выходом, нет?
Я не сразу поняла, о чем он спрашивает.
– А, мы вообще не идем.
– Перенесли на завтрашнее утро?
– Нет, не в эти выходные. У брата Клары ЧП, он не может остаться с отцом, а сиделка идет на похороны.
Я смотрела на него, а он смотрел на меня – точнее, разглядывал, точно взвешивал мои слова.
На его правой гладковыбритой скуле обозначился желвак.
– Ну, в другой раз, – сказала я. – А у вас двоих какие планы на выходные?
– Никаких, – тут же ответил он. – Джонни забрал Эйма, и они сегодня что-то мутят. – Желвак снова дернулся. – Я увидел у тебя свет и решил убедиться, что все в порядке. Ты же говорила, что вы отправитесь сразу после работы.
– А, да. Нет, я здесь. Все норм. Мы с Кларой собираемся пройти по маршруту, на котором я собрала на себя килограмм камней, а ты меня спас.
Он кивнул и задумчиво прищурился.
Тут мне пришла идея.
– Я собираюсь приготовить пиццу. Будешь половину?
– Половину? – медленно спросил он.
– Могу сделать тебе целую, если хочешь… – Я умолкла. – Вообще-то я голодна и одна съем целую пиццу, но у меня их две.
Уголки его рта почему-то напряглись.
– Что?
– Ничего. Не поверил бы, что ты способна съесть целую пиццу, если бы не видел это собственными глазами на дне рождения Эйма.
При воспоминании о представлении, которое я тогда устроила, мне стало не по себе. Я так и не поинтересовалась, что случилось с мышью.
– У меня на обед был салат, так что имею право! – улыбнулась я, пожав плечами.
– Делай две пиццы. А я тебе возмещу, когда поеду в супермаркет, – сказал он, снова посмотрев мне в лицо.
Ну почему, скажите на милость, он такой красивый?
– Правда? – как-то слишком заинтересованно осведомилась я.
Он серьезно кивнул, но в глазах по-прежнему читалось что-то очень задумчивое.
– Сколько времени это займет, полчаса?
– Пока духовку разогрею и две пиццы испеку – пожалуй, минут сорок.
Роудс сделал шаг назад:
– Тогда не прощаюсь.
– Ладно.
Он отступил еще на шаг, а потом развернулся и побежал к дому. Я закрыла дверь.
Почему он побежал, я понятия не имела, ну да ладно. Может, ему в туалет приспичило? Или потягать железки? Эймос подтвердил, что несколько раз в неделю отец встает спозаранку и едет в круглосуточный тренажерный зал. Иногда отжимается дома. Эту информацию он выдал без наводящих вопросов, но я не возражала.
Вернувшись к себе, я разогрела духовку и подумала, будет ли Роудс есть со мной или отнесет пиццу домой.
Может, у него сегодня намечалось свидание, и потому он спросил, что это я тут делаю? Но нет.
А может, он планировал поделиться пиццей с…
Нет, это тоже не в его духе.
А, ладно! Если захочет поесть со мной, супер! Если нет, посмотрю фильм. Еще есть новая книга. И можно позвонить Юки. Или тетушке.
Прошло сорок пять минут, но Роудс не появился, а пицца в духовке уже пережарилась.
Тогда я решила ее разрезать, положить на тарелку и отнести ему.
За отсутствием тесторезки я принялась разрезать первую ножом для стейка – и тут-то снова раздался стук. Но прежде, чем я успела ответить, дверь скрипнула, и с лестницы послышался окрик:
– Ангел!
Блин, этот мужчина для меня загадка. Почему он периодически путает мое имя?
– Да?
– Пицца готова?
– Да! Принести тебе твою?
– Неси обе.
Он хочет поесть вместе?
– Хорошо! – крикнула я в ответ.
Дверь закрылась. Я закончила разрезать кулинарные шедевры и, сложив куски, обернула тарелки вощеной бумагой, которую периодически получала от Юки. Затем спустилась вниз.
Сделав два шага по двору, я остановилась.
На участке между гаражом и главным домом стояла симпатичная палатка.
Возле нее – два походных стула, а между ними – фонарь. На одном стуле сидел Роудс, а на втором лежал небольшой сверток.
– Это не Ганнисон, но и здесь костер мы разводить не будем, потому что запрет действует по всему штату, – сказал он.
У меня за грудиной что-то пришло в движение.
– Я поискал твою палатку в гараже и в машине, но не нашел. Если хочешь, приноси, установим ее в два счета. Но моя двухместная. – Он неожиданно умолк и подался вперед, вглядываясь в меня в темноте. – Ты плачешь?
Я попробовала откашляться и не стала отрицать:
– Вот-вот зареву.
– Почему?
Его голос звучал мягко и удивленно.
Эта штука снова зашевелилась, скользнув ужасно близко к сердцу, а я попыталась ей помешать.
Как бы не так!
Он поставил палатку.
Вынес стулья.
Чтобы у меня получился «поход».
Я стиснула губы, приказывая себе: «Только не это. Только не это. Только не это, Ора».
Только не плачь. Только не плачь!
Я даже прокашлялась.
И ничего не помогло.
Я заплакала. Стоило подступить комку, и из меня бесшумно полились тоненькие жалкие струйки. Я не издавала ни звуки, но слезы упорно текли из глаз. Соленые струйки, вызванные проявлением доброты, которой я вообще не ожидала.
Роудс обеспокоенно
