Сы Мин - Цзюлу Фэйсян

— Не убивай его! — закричала А-У. — Чанань, Жун Су — мой единственный близкий человек. Я прошу тебя, пощади его ради ребёнка...

— Я не собираюсь убивать его, — ответил Чанань. — Грешники должны попасть в Город Пустоты.

— Он не виноват. Это я... всё из-за меня...

— Ха-ха-ха! Поводов для обвинений всегда можно найти. Сестра, не говори больше. Сегодня я не смог тебя защитить, это моя вина. Любо может забрать мою жизнь, но я никогда не войду в Город Пустоты.

Чанань, сжимая горло Жун Су, медленно толкал его к воротам пустынного города. Он сказал:

— Ты не сможешь избежать этого.

Жун Су усмехнулся:

— Жить я не могу по своей воле, так хоть умереть мне позволишь?

Чанань застыл от неожиданности. Прежде чем он успел что-либо предпринять, Жун Су внезапно замер, и из уголка его губ потекла кровь. Он пронзил себе сердце.

Чанань ослабил хватку, и Жун Су с непокорным взглядом рухнул на землю, словно насмехаясь над Любо, которое уже не было тем великим местом, каким было раньше. Вся мощь этой школы была направлена на одного демона. Возможно, он презирал ту маленькую зависть, которая была в сердце Чананя.

Чанань ощутил странный страх и, повернувшись, посмотрел на А-У. Она, оцепенев, смотрела на тело Жуна Су, а затем, почти ползком, добралась до него. Проведя рукой над его носом, она долго проверяла, жив ли он, а затем, наконец, закрыла ему глаза.

— Чанань, ты знаешь, что Жун Су для меня был и учителем, и отцом, и братом, и другом. Когда мы поженились, он не мог прийти. Он говорил, что это будет его самая большая печаль в жизни. Он сказал, что когда наш с тобой ребёнок родится, он сделает это событие известным всему миру и подарит нам самые большие подарки... Но, Чанань, посмотри, что ты наделал. Ты заставил его умереть. Ты отнял у меня моего отца, брата, лучшего друга. Я вышла за тебя, и ты забрал у меня всё: любовь, честь, достоинство. Теперь ты отнял моего близкого человека и нашего ребёнка... Но я всё равно униженно люблю тебя.

Чанань замер. Холод пронзил его сердце. Его взгляд опустился на живот А-У, и он увидел, что её одежда пропиталась кровью.

А-У, словно кукла без чувств, одной рукой закрывала глаза Жуна Су, а другой прикрывала свои.

— Как мне простить тебя... и как ты сам себя простишь?

Бледный Чанань молчал.

— Как же я ненавижу тебя, Чанань. Ты знаешь, насколько я тебя ненавижу? — А-У подняла голову, и из её глаз вместе со слезами потекла кровь. Её голос был охрипшим и полон боли. — За убийство брата, за потерю ребёнка, я хочу, чтобы все умерли вместе со мной.

Её крик, полный боли и ненависти, вызвал слёзы на небесах. Женские крики и стоны заполнили воздух, словно стремительный поток ненависти, закружившийся над Любо. Эти звуки проникали в самое сердце.

А-У с яростью смотрела на Чананя, а за её спиной распахнулись ворота Города Пустоты. Город, полный грешников, манил её, словно магнитом. Её присутствие, полное ненависти, само по себе влекло её туда.

Чанань, словно очнувшись от наваждения, протянул руку, чтобы схватить её, но густая аура ненависти окутала его конечности. Она тянула его вниз, словно пытаясь затащить в ад.

— Чанань, я желаю тебе никогда не найти покоя!

Ворота Бескрайнего Города Пустоты захлопнулись с грохотом, отсекая все звуки. Мир стал мёртвым и тихим. Две капли крови упали с неба на лицо Чананя, добавляя ему ещё больше отчаяния и печали.

Эр Шэн думала, что после того, как А-У попадёт в Город Пустоты, Чанань быстро станет демоном, но он остался в здравом уме.

Он продолжал ежедневно медитировать и поглощать духовную энергию, словно всё ещё был спокойным и уверенным в себе бессмертным. Старейшины Любо были довольны. Они считали, что он полностью освободился от всех желаний и достиг великого просветления.

Однако Эр Шэн видела совсем другого Чананя — того, кто не спал по ночам, наблюдая за звёздами с открытыми глазами. Даже краткий сон заставлял его просыпаться в холодном поту.

Его глаза становились всё более пустыми, не от великого прозрения, а от растущего отчаяния и безжизненности. Эр Шэн вспомнила, каким она впервые увидела Чананя — с пустыми глазами, в которых не было жизни.

Слова А-У «никогда не найти покоя» стали настоящим проклятием, которое не давало ему покоя.

«В пятнадцатый год правления Юнчжэн Чанань пал в демоны», — вновь раздался в голове Эр Шэн голос несчастного учёного, и видение стало размытым. Она увидела Чананя с меткой демона на лбу, его взгляд был холодным и безжизненным.

— Бог судьбы, как же ты мог написать для меня такую судьбу? — говорил он с ненавистью, словно желая разорвать на части того, кто начертал его судьбу на небесах.

Эр Шэн, глядя на него, почувствовала необъяснимую холодность и печаль.

Глава 41. Сёстры

— Эр Шэн... Эр Шэн? — донесся до неё знакомый, мягкий голос, становясь всё более чётким. Она открыла глаза и увидела лицо Чан Юаня, которое было совсем близко.

— Тебе приснился кошмар? — спросил он, вытирая пот со лба девушки. — Почему ты вся в холодном поту?

На мгновение ей показалось, что она пробудилась в ином мире. Она внимательно смотрела на Чан Юаня, а затем задала неожиданный вопрос:

— Чан Юань, ты когда-нибудь поднимешь на меня руку? Или на учителя или старшую сестру?

Мужчина замер, а затем уверенно ответил:

— Нет, никогда.

— А если... — Эр Шэн опустила взгляд на свои руки.

Несколько дней назад эти десять пальцев были покрыты кровью сотен людей. Она никогда не забудет то ощущение, когда не могла контролировать своё желание убивать. Её разум умолял остановиться, а губы искали ещё больше крови и насилия. В тот момент ей даже показалось, что она была счастлива, разрывая чужие тела. Именно поэтому после пробуждения ей было особенно больно.

Если так пойдёт и дальше, однажды она станет врагом всего мира, совершит самые страшные преступления и будет убита каждым, кто её встретит.

— Если однажды мы окажемся на противоположных сторонах, ты тоже не поднимешь на меня руку?

Чан Юань погладил её по волосам:

— Я всегда буду