Похвали меня - Сара Кейт
– Ничего… такого… – заикается Эмерсон, глядя на меня своими колдовскими зелеными глазами.
Клянусь, я вижу все в замедленной съемке, этот момент, когда он пытается отрицать очевидное. Когда он пытается отрицать меня, вернее, нас. Моя челюсть отвисает. Я сердито смотрю на него.
– Ничего такого? – рычит Бо, его взгляд мечется между нами двумя.
– Да, ничего, – бормочу я себе под нос, разворачиваюсь на каблуках и выхожу из комнаты.
С тем же успехом стены вокруг меня могут прямо сейчас обрушиться. И сейчас мне кажется, что так и есть. Наверно, мне не стоит так психовать. В конце концов, это его сын. Вряд ли он легко это признает, но, расхаживая по офису, я вижу все, что произошло за последние два месяца, но на этот раз в новом свете.
Я вижу себя, наивную и полную надежд, стремящуюся быть всем, чем Эмерсон Грант хотел меня видеть. Я вижу, как менялась для него. Как стояла перед ним на коленях. Лгала и жертвовала собой… ради него. Я вспоминаю, как воспринимала малейшую похвалу из его уст. Как же легко я поддавалась на нее, пускала слюни, отказываясь от всего, во что верила, лишь бы слышать ее снова и снова. Как будто вся моя ценность зависела от этих соблазнительных слов: умница, хорошая девочка.
Разговор между ними накаляется, но я его почти не слышу – для меня он приглушенная болтовня, в которую я даже не могу вникнуть. Я потерялась в собственном тумане ярости и отчаяния. Хватаю со стола телефон, пытаясь сосредоточиться на том, что меня окружает, но мои глаза застилают слезы. Я разворачиваюсь и иду к двери за сумочкой, но мою руку сжимает теплая мозолистая ладонь.
Я поднимаю глаза и вижу, как лицо Бо вытянулось от гнева.
– Скажи мне правду. Он прикасался к тебе? – резко спрашивает он, и я не могу ответить. Я даже толком не слышу его вопрос. Оттолкнув его, я иду к двери.
– Ты куда? – спрашивает Эмерсон, преграждая мне путь.
Наклоняюсь, чтобы взять сумку, и на лакированную черную поверхность моих туфель падает слеза. Я секунду смотрю на обувь. Кто я вообще такая? Я потеряла свою личность в ту минуту, когда вошла в эту дверь. Отдала ее человеку, которому безразлична.
Ничего, сказал он. Обо мне. О нас. Каждая полная надежд и любви мысль в моей голове внезапно кажется глупой.
Боже, какая же я дура!
Я распахиваю дверь, но он снова преграждает мне путь.
– Не уходи, – говорит он, причем таким тоном, как будто ожидает, что я отвечу ему послушным «Да, сэр».
Не глядя ему в глаза, я упрямо бормочу:
– Нет.
Нет твоим командам. Нет твоим обещаниям. Нет твоей похвале.
Между ними происходит очередная потасовка, и мне удается обойти Эмерсона. Все мои мысли сосредоточены лишь на одном – мне нужно отсюда уйти. И как только дверь открывается, я исчезаю за ней и не осмеливаюсь оглянуться. В следующую секунду я уже в машине, а еще секунду спустя качу по шоссе к своему дому. Мне удается добраться до кровати, а в следующий миг я истерически рыдаю в подушку.
Правило 32:
Во время тяжелого расставания руководствуйтесь Правилом № 4:
тако и Маргарита – всегда лучший ответ
Чарли
– Вставай, – говорит Софи, хлопая дверью и входя.
Прошло восемь дней, четыре часа и тридцать две минуты с того момента, как я в последний раз вышла из дома Эмерсона Гранта. За это время я не сделала ничего существенного, лишь вдавила вмятину размером с меня на своей кровати, проглотила весь криминальный сериал от Netflix и съела рыбы в шведском рыбном ресторане, наверное, столько, сколько вешу сама.
И ревела. Днями напролет.
Оглядываясь на последние два месяца, я чувствую укол боли и стыда. Я невольно тоскую по тому, как все было и что я чувствовала, когда была с Эмерсоном, но все это оказалось иллюзией. Я буквально сыграла роль, причем хорошо. То, что я делала для него лишь затем, чтобы привлечь внимание мужчины, унизительно.
Но потом я вспоминаю прикосновения его рук к моему телу, когда я просыпалась, и взгляд его глаз, когда он смотрел на меня сверху вниз. И ту потрясающую субботнюю ночь, когда он признался, как много я для него значу… Мне невольно кажется, что я пытаюсь избавиться от этой любви. Но он любил Шарлотту, а не Чарли.
– Сегодня вторник тако. Пойдем налопаемся чипсов и сальсы, будем есть, пока едва сможем ходить.
Я ворчу в подушку.
– Ты платишь? У меня больше нет работы или ты забыла?
– Если ты позволишь мне сделать глоток «Маргариты», я заплачу за ужин.
Я выдавливаю из себя смешок. Как бы мне ни хотелось перевернуться на другой бок и проигнорировать ее приглашение, я не могу так поступить с Софи. Не ее вина, что я неудачница, которая влюбляется не в тех парней.
– Хорошо… только приму душ.
Голос у меня скрипучий, как гравий, а голова раскалывается от бутылки белого вина, которую я выпила прошлой ночью. Может, «Маргарита» поможет мне взбодриться.
Через час мы с Софи поглощаем карне асада и кесо [14]. Нет, это не совсем решает проблемы в моей личной жизни, но, безусловно, помогает. Невозможно быть несчастным в мексиканском ресторане.
Примерно в середине ужина я обращаю внимание на кабинку напротив нас. Это семья с двумя мальчишками-подростками, и я мгновенно замечаю, как они таращатся на Софи. Услышав, как они переговариваются друг с другом и смеются, я с такой силой сжимаю свой бокал с «Маргаритой», что опасаюсь, что он треснет.
Софи наверняка это замечает, потому что смотрит на меня поверх стакана с газировкой и шепчет:
– Просто не обращай внимания.
Глядя на нее, я понимаю… разве не я должна говорить это ей? Я к тому, что мы уже к этому привыкли, научились не обращать внимания на всех придурков мира, но почему моя младшая сестра храбрее и увереннее меня?
– Хотела бы я хоть капельку твоей силы, Соф.
Я допиваю напиток и переключаюсь на воду. Софи замирает и смотрит на меня, нахмурив брови.
– О чем ты? Как, по-твоему, я научилась плевать на то, что думают люди?
– Ртом, – шучу я. – И что ты имеешь в виду под фразой «Плевать на то, что думают люди»? Меня всегда беспокоит, что думают люди.
– Но ты этого не показываешь. Когда я призналась тебе, ты помнишь, что ты мне
