Маленькое лыжное шале в Швейцарии - Джули Кэплин
Ханна ответила почти сразу и, прежде чем Мина успела вымолвить хоть слово, сказала:
– Я сделала это, Мина. Я это сделала.
– Что сделала?
– Забронировала поездку в Ирландию. Я еду в сентябре.
– Ух ты! А как насчет работы?
– Я беру творческий отпуск. У меня не хватило смелости взвалить на себя все и сразу. Это только ты так можешь.
– Ха! Забавно, что ты это сказала. Возможно, я вот-вот совершу карьерное самоубийство.
– Почему? Что ты натворила?
Почему все вечно предполагали, что Мина что-то натворила?
– Ничего я не натворила. Во всяком случае, пока не натворила, но… – Она сделала паузу, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы лишний раз не волновать Ханну. – У Амелии проблемы со здоровьем. Она в больнице. Но с ней все будет в порядке. – Мина скрестила пальцы на обеих руках, чтобы не искушать судьбу. – У нее был сердечный приступ, но врач сказал, что она должна полностью поправиться. Ей просто нужно немного отдохнуть и восстановить силы.
– О нет, бедняжка Амелия. С ней все в порядке? Ты ее видела?
– Думаю, она в порядке. Сегодня я ее не видела. Ближайшая больница находится в получасе езды, и здесь валит снег – я никогда не видела ничего подобного.
– Ты в Альпах, – с сухим смешком заметила Ханна.
– Да, даже если и так, снегопад очень сильный. Могу тебе сказать, что Манчестер в этой ситуации встал бы намертво.
– Возможно, тебе придется подождать до завтра, – размышляла Ханна.
Мина поняла, что сестра еще не уловила самого главного.
– Мне придется побыть здесь еще немного. Некому присматривать за шале.
– Разве у Амелии нет прислуги?
Мина объяснила ситуацию, и к концу долгого разговора Ханна тоже предложила приехать и помочь.
– Если потребуется, я вызову кавалерию, – пообещала Мина, прежде чем попрощаться.
Прямо сейчас ей нужно было разобраться с управлением заведением; наличие повара, являющегося не поваром, а учеником, усложнило бы дело.
Пока Дэйв готовил бисквит «Виктория», она собрала ингредиенты для сытного супа и изучила рецепты Амелии. Спагетти по-асконски. Идеальное блюдо: курица, прошутто, грибы и чеснок, из которых получится густой соус, которым поливают спагетти. Мина прочитала записи. Кажется, Аскона находилась на берегу швейцарской стороны озера Маджоре. Что еще более важно, рецепт был быстрым и легким, и это оставляло ей время на все остальное – хотя еще предстояло разобраться, на что именно.
Когда она нареза́ла курицу, вернулся раскрасневшийся, но улыбающийся Люк.
– Все сделано. – Он ухмыльнулся и выглянул в окно. – На какое-то время. Ты видела коровник здесь, внизу? Он огромен.
– Нет, но, думаю, для коров он и должен быть большим. Йоханнес превратил свой в… – Она вдруг вспомнила, что говорил Йоханнес перед тем, как они нашли Амелию лежащей на полу. Внутренне содрогнувшись, Мина попыталась выбросить из головы ужасный образ распростертого тела крестной.
Люк продолжал говорить, но она все еще размышляла о том, что могло бы случиться, если бы они с Йоханнесом не вернулись вовремя. Думать об этом было невыносимо; вместо этого ей нужно сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что отель Амелии работает без сбоев.
– Место пропадает даром. Честно говоря, тебе стоит взглянуть. Я удивлен, что Амелия не превратила этот коровник в комнату отдыха или что-то в таком роде. Или не устроила в нем дополнительные спальни.
– Может быть, у нее просто не было времени, – немного рассеянно предположила Мина, размышляя о том, что ей нужно делать дальше. – И извини, я должна была сказать «спасибо».
– Без проблем.
– Много ли людей вышли сегодня утром на улицу? Я даже не заглядывала в гостиную.
– Некоторые бросили вызов стихии, пара человек сидят и читают. Немецкая семья играет в карты, а Сара болтает с друзьями.
– Как думаешь, может, предложить им кофе? – обеспокоенно спросила Мина. Что делает Амелия в такой день, как этот? Подает ли она в одиннадцать торт?
– Я думаю, Амелия обычно оставляет пару таких больших термосов, чтобы люди могли налить себе сами.
– Хорошая идея. – Еще забота. Она даже не видела никаких термосов. Может быть, они в кладовке? – Я подготовлю их к половине одиннадцатого.
– Отлично. Ладно, что ты хочешь, чтобы я сделал?
Она озадачила его горкой моркови, решив предложить на ланч согревающий морковно-имбирный суп. Люк чистил овощи, Дэйв взбивал масло с сахаром, соус для спагетти был почти готов, а Kitchen Aid [86] замешивала тесто для хлеба. Глядя на это, Мина почувствовала себя немного лучше. Успокоенная привычными звуками, она включила кофеварку и нашла в кладовке термосы, которые благодаря присущей Амелии деловитости оказалось достаточно легко обнаружить. К несчастью, они стояли рядом с большой банкой какао, и когда она их снимала, крышка умудрилась сорваться и упасть с полки, просыпав все содержимое ей на лицо.
Темно-коричневый порошок окутал ее, заставив моргать и начать хватать ртом воздух. Она вышла из кладовой, чувствуя себя полной дурой, а когда оба мужчины расхохотались, разрыдалась. Это оказалось для нее чересчур.
– Эй, – сказал Люк, не обращая внимания на какао-порошок и привлекая ее в свои объятия. – Все в порядке. Извини, нам не следовало смеяться.
Шмыгнув носом и сглотнув, она сказала:
– Я в порядке.
– Нет, это не так. Тебе нужно передохнуть. Ну же. Давай-ка с тобой разберемся.
В кои-то веки она уступила кому-то ответственность и позволила Люку отвести ее наверх. Но, увидев смятую постель, она сообразила, что еще нужно сделать. Необходимо было привести в порядок спальни и ванные комнаты.
Она снова скривилась.
– Что? – спросил Люк.
– Мне нужно убраться во всех комнатах.
– Не волнуйся. Мы с этим разберемся. Распределим между собой.
Он отвел ее в ванную, снял с нее измазанную в какао одежду, а затем усадил на край ванны. Они оба пришли к выводу, что если намочить ее, то, вероятно, получится только хуже.
– Ты весь день будешь просто восхитительно пахнуть, – поддразнил он, нежно вытирая ее лицо, шею и руки банным полотенцем. Затем она провела блаженные пять минут, пока он проводил рукой по ее коже головы, смахивая порошок с волос твердыми, нежными движениями. Все это время Люк наблюдал за ней в зеркале, и она чувствовала, как в груди у нее поднимается и расцветает источник нежности, согревающий все тело. Слезы снова навернулись ей на глаза, но это были слезы благодарности и радости.
– Ну вот и готово.
Она встала, не стесняясь себя в лифчике и трусиках, натянула свежую одежду, готовая вернуться на кухню, но за дверью Люк ее остановил.
– Зайди
