Белые лилии - Саманта Кристи
Ее подросший живот теперь заметен даже под зимней курткой. Но даже это не уменьшает числа восхищенных взглядов. Она подходит ближе, я фокусируюсь и замечаю его. Медальон, который я ей подарил. Бриллиант сверкает, когда на него попадают лучи солнца. Щелк.
Я боялся, что она даже не откроет подарок, не говоря уже о том, что не будет его носить. Интересно, она поместила внутрь фотографию Эрин, как я предполагал?
Помню, как я стоял на углу улочки в Майами-Бич за несколько дней до Рождества. Я наблюдал за счастливыми парочками, которые гуляли по улицам, держась за руки и разглядывая витрины в поисках подарка, который можно положить под елку. За мамами и папами, входящими и выходящими из кафе-мороженого и ресторанов, держа детей за руки. Чтобы слиться с толпой и не казаться неудачником, который бросил свою как бы семью, я тоже начал разглядывать витрины.
И он практически подпрыгнул на голубом бархате, чтобы я его не пропустил. Серебряный медальон на цепочке с выгравированным цветком. Я убедил себя, что это лилия. В середину цветка вставлен бриллиант – это камень Эрона, потому что он должен родиться в апреле. Я не мог его не купить. Даже если бы я никогда не достал его из коробочки. Он был прекрасен. Я точно знал, что Скайлар он понравится. Я только не знал, понравится ли он ей, если он станет подарком от меня.
Но вот она его надела всего через несколько дней после того, как я его подарил. Прежде чем открыть дверь, она дотрагивается пальцами до медальона. Щелк. Что-то шевелится у меня глубоко внутри. Надежда?
Я еще немного сижу в кафе, пытаясь разглядеть, как Скайлар ходит по ресторану. Я беру вещи и собираюсь уходить, но тут замечаю, что в ресторан заходит Джон.
Ревность наполняет каждую клеточку моего тела. Она позволяет ему трогать свой живот? Ощущать, как шевелится мой ребенок? Он бы вообще этого хотел, сумасшедший извращенец? Я прищуриваюсь и так сильно сжимаю кулаки, что царапаю ногтями кожу на ладонях. Я не могу ни о чем думать, перед глазами у меня стоит воспоминание о том, как он гладил ее по плечу тем вечером.
Все мои силы уходят на то, чтобы оставаться на месте, а не перейти улицу и не заявить свои права на то, что мне даже не принадлежит, на то, от чего я отказался, так что любой мужчина вроде Джона может теперь прийти и занять мое место.
Дверь ресторана открывается, из него выходит Скайлар, а за ней Джон. Он в куртке, а она – нет. Вот и хорошо, значит, он уходит, а она остается. Он делает странное лицо и дотрагивается до медальона, спрашивая о чем-то у Скайлар. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не подбежать к ним и не оттолкнуть от нее его руку.
Скайлар с легкой улыбкой качает головой и пожимает плечами. Я еще никогда так сильно не хотел быть мухой на стене. Джон наклоняется, целует Скайлар в щеку, и она машет ему на прощание. Все это время она гладит медальон пальцами правой руки.
Внезапно она поворачивается ко мне и смотрит мне прямо в глаза сквозь окно кофейни. Как будто знает, что я здесь. Она ненадолго прикрывает глаза и смотрит на небо. Видно, что она делает вдох, прежде чем посмотреть по сторонам и перейти улицу.
Я быстро оплачиваю счет и встречаю ее на крыльце кофейни. Она приподнимает брови – прямо как несколько дней назад. И ждет, что я скажу.
– Хочешь кофе?
Она с сомнением приподнимает брови.
– Разве ты еще не выпил достаточно кофе, Гриффин?
Значит, она знала, что я там. Я поджимаю хвост и с невинным видом пожимаю плечами.
– Мои сотрудники тебя знают, – объясняет она. – Минди заметила тебя еще час назад. Что ты тут делаешь?
Каждый раз, когда она открывает рот, ее теплое дыхание смешивается с холодным воздухом.
– Тебе, наверное, холодно. Давай зайдем внутрь.
Она качает головой.
– Мне нужно возвращаться в ресторан. Я просто хотела сказать спасибо за медальон. Он очень красивый. И еще я хотела тебе сказать, что у нас ничего не выйдет. – Она указывает на нас рукой, а потом нервно крутит кольцо на мизинце. – Я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватым за то, что сбежал. За то, что не был рядом с Эроном. Мы переспали. Это случается. И даже не важно, что это был лучший секс в моей жизни. Нами двигало горе, а это плохая основа для отношений. Этого недостаточно. Эрон заслуживает большего. И впервые в жизни я думаю, что тоже заслуживаю большего.
Скайлар оглядывается на ресторан.
– Мне пора возвращаться. Иди домой… м-м-м… куда хочешь. Возвращайся на работу, Гриффин. Сделай что-нибудь со своей жизнью, чтобы Эрон мог тобой гордиться.
Она уходит прочь, но я хватаю ее за руку и поворачиваю к себе. Она вопросительно смотрит на меня.
– Какие у тебя любимые цветы? – спрашиваю я.
– А? – Она скептически смотрит на меня.
– Цветы. Какие у тебя любимые? Это простой вопрос, Скайлар.
С грустной улыбкой она дотрагивается до медальона.
– Ты и сам знаешь.
Потом она смотрит по сторонам и переходит улицу. Готов поклясться, что в окне проезжающего мимо такси я увидел отражение искренней улыбки, но может, это просто воображение слишком разыгралось. То же самое воображение, в котором она бросает своего поставщика еды и дает мне второй шанс.
Я смотрю, как она уходит, ни разу не обернувшись на меня.
Я должен быть расстроен. Но нет.
Кажется, я не услышал ни слова из того, что она сказала после фразы лучший секс в моей жизни.
Глава 25
Гэвин ставит передо мной еще пиво. Они с Мейсоном вытащили меня в бар – выпить и оторвать мою задницу от чудовищно просиженного дивана Мей- сона.
Я дал ей время. Я не преследовал ее после встречи в кофейне на этой неделе. Может, когда она свыкнется с мыслью о том, что я вернулся, она передумает.
Гэвин качает головой.
– Как человек, которому пришлось завоевывать одну из сестер Митчелл, могу тебе сказать, что они упрямы, как черти. У меня ушел не один месяц, чтобы Бэйлор позволила мне вернуться в ее жизнь, а
