Трудно удержать - Кристи Бромберг
Я одним взглядом говорю, что он сошел с ума.
– Точно такую же еду мы могли бы съесть и здесь, на заднем дворе.
– Да, но на автомобильной парковке, с фанатами… Понимаю, почему американцам это нравится.
– Не важно, – смеюсь я и уже собираюсь достать из багажника складной стул, когда, к моему удивлению, Раш прижимает меня к себе.
– Спасибо, – говорит он, одаривая поцелуем, который согревает меня изнутри. Раш целуется лучше всех. – Я говорю это искренне. – Его глаза темнеют, взгляд становится серьезным. – Ты превзошла все ожидания. Сначала накормила, а потом позволила зайти в клуб и встретиться с парнями перед игрой…
– Только потому, что в этой команде играют несколько моих клиентов, – отвечаю я с улыбкой.
– Не важно. Это был мой первый бейсбольный матч, и я никогда его не забуду. Спасибо тебе.
На сей раз это я наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Скольжу пальцами по волосам, чтобы украсть еще один момент наедине. Создать еще одно воспоминание, потому что поначалу контракт был будто бы бесконечным, но теперь мне кажется, что он подходит к концу слишком стремительно.
– Хм, неплохо, – бормочет Раш у моих губ.
– А может стать еще лучше, как только мы все разложим и поднимемся наверх.
– К черту это барахло, – заявляет Раш, бесцеремонно сбрасывая все в кучу возле машины. – Можем разложить его позже. – У него хитрый взгляд и озорная улыбка на губах. – Тот, кто быстрее поднимется наверх, получит оральный секс!
– Эй! – кричу я и хватаю Раша за руку, чтобы удержать его на месте. Он куда быстрее меня, так что добирается до входной двери первым. Мы боремся за то, чтобы схватиться за дверную ручку. Когда мне это наконец удается, я так поглощена тем, чтобы позлорадствовать над Рашем, что у меня чуть не случается сердечный приступ, когда раздается: «Сюрприз!»
– О черт! – вскрикиваю я.
Подняв взгляд, я вижу Деккер, ее жениха Хантера, Чейз, Брекстон, моего отца, а также Джонни. На них праздничные колпаки, а в руках – воздушные шарики. Раш отпускает мою рубашку, в которую вцепился ранее, и я в шоке отшатываюсь назад, к нему.
Но не проходит и двух секунд, как на моих глазах появляются слезы. Большие крокодильи слезы. Такие, которые льются рекой, не позволяя вздохнуть или произнести что-то связное.
Такие, которые показывают, как же сильно я скучала по семье.
Вскоре каждый заключает меня в объятия. Мои сестры тоже рыдают, прижимаясь ко мне и рассказывая, как сильно им меня недоставало.
– Что вы здесь делаете? Мой день рождения только в следующем месяце… Я… – Я, переполненная счастьем, закрываю лицо руками. Они здесь. Приехали, чтобы увидеться со мной.
– Ну ты сбежала от вечеринки-сюрприза, которую мы готовили, так что нам пришлось привезти ее сюда, – объясняет Деккер. Ее жених Хантер, стоящий немного позади семейного круга, машет мне.
– Вечеринка-сюрприз? – смеюсь я. – Но…
– Да, – вмешивается Чейз. – Обычно их так и устраивают, чтобы застать виновника торжества врасплох. – Она выходит вперед и приобнимает меня за шею. – Насчет Чикаго и причины, по которой папа не отправил тебя выступать на конференции… Он поступил так не потому, что думал, что ты не справишься, дурочка, а потому, что мы подготовили для тебя шикарную вечеринку.
– День рождения случается только раз в году, – добавляет Брекстон с ослепительной улыбкой, после чего трубит в праздничный рожок.
– Папа зарезервировал бар на крыше отеля «Сент-Клауд». Все твои друзья были приглашены, – пожимает плечами Чейз. – А ты сбежала в Калифорнию, потому что решила, что мы тебя не любим. Вполне в духе надоедливой младшей сестры.
Мы все смеемся. В детстве она вполне могла вытворить что-то подобное. Притвориться, что сбежала – не дальше тротуара перед домом, – чтобы мы заметили и принялись уверять, как сильно ее любим и как не хотим, чтобы она уходила.
– Проказница, – говорю я и оглядываюсь. Вокруг меня столько любви, что сердце сжимается. – Даже не знаю, что сказать, – я поворачиваюсь к отцу, который еще не произнес ни слова. Как обычно, он стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Я делаю шаг в его направлении. – Пап, я… я даже не знаю… – Я замолкаю, когда он притягивает меня в восхитительные медвежьи объятия, от которых все плохое в этом мире забывается.
В объятия, которые помогают мне осознать, что я позволила Финну запудрить мне мозги, сыграть на боли, которую могли бы причинить мои любимые люди.
Люди, которые любят меня в ответ.
– Как поживает моя девочка? – спрашивает папа, прежде чем отступить назад и обхватить мое лицо руками. – Выглядишь замечательно. Похоже, странствия пошли тебе на пользу, – подмигивает он, отчего у меня на глаза наворачиваются слезы.
Как я только могла сомневаться в том, что он любит меня… в том, что моя семья меня любит? Горькая обида, которую я испытывала, необоснованные предположения, которые сделала… За всем этим скрывался сюрприз. Сюрприз, который я испортила.
– Все в порядке, папа. Просто отлично.
Именно тогда поверх его плеча я вижу Раша, который, скрестив руки на груди, стоит рядом с Хантером. Они разговаривают, но Раш тут же встречается со мной взглядом, и его улыбка освещает мое сердце.
– Ты знал об этом, Маккензи? – спрашиваю я и перевожу взгляд на Джонни, который уж точно был в курсе.
– Конечно, знал. Повезло, что сегодня был бейсбольный матч, иначе пришлось бы записаться еще на один урок по серфингу, чтобы вытащить тебя из дома и позволить им все здесь украсить, – указывает он взмахом руки на шарики и другие украшения. – Видит бог, я больше не хочу заниматься серфингом.
Я, ошеломленная его подтверждением, улыбаюсь сквозь слезы.
– Раш Маккензи, позволь представить тебе… – Замолкнув, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на собравшихся. Я осознаю, что Раш вырос без семьи, в то время как я частенько считала своих родственников занозой в заднице. Так что следующие слова я произношу с огромным комком эмоций, застрявших в горле: – Познакомься с моей семьей.
Воцаряется суматоха, во время которой каждый из Кинкейдов спешит представиться… И тут до меня доходит.
Я здесь.
Раш здесь.
Теперь им известно, что мы живем в одном доме. Под одной крышей.
Что еще хуже – кто-то точно следил за тем, когда мы вернемся.
Так что видел, как мы целовались.
А мы себя не сдерживали.
Ох, черт.
Уверена, предположения уже сделаны, а новые идеи выдвинуты.
Должно быть, все написано на моем лице,
