Сладкая месть под Рождество - Морган Элизабет
Я выгляжу… мило.
Приятно.
Ричарду бы точно понравилось.
А вот я всем сердцем ненавижу этот наряд.
И кажется, он совсем не соответствует ожиданиям Дэмиена.
– Слишком облегающее? Слишком открытое? Слишком…
– Скучное, – говорит он, и я смотрю на него в замешательстве.
– Что?
– Оно… тебе не подходит.
Сложно точно дать определение выражению его лица, но он смотрит на меня почти… с отвращением.
– Не поняла.
– Эбби. Черные платья и классический покрой отражают тебя?
– Я…
Я хочу отойти и отвести взгляд, защититься от возможного удара и приготовиться к худшему, но он снова поднимает мой подбородок, зажав его между пальцами.
– Ты такая женщина, которая подстраивается под остальных?
– Я…
– Нет. Так почему же ты это делаешь сейчас?
– Я… Я думала… Я думала, раз мы идем на встречу с твоими коллегами, ты захочешь, чтобы я выглядела более прилично.
– Это еще одно дерьмо, с которым тебя оставил твой бывший?
Я не отвечаю, но, наверное, молчание красноречивее любого ответа.
Молчу не потому, что он ошибается или мне неловко.
Я не отвечаю из-за чувства вины, которое поднималось во мне все больше и больше с каждым днем всю прошлую неделю.
Весь прошлый месяц, если быть до конца честной.
«Ты поступаешь плохо, – говорит мне внутренний голос. – Это уже не игра. Все зашло дальше. Гораздо дальше, чем ты планировала».
Но эта часть меня затихает, когда в разговор включается другая – обиженная и уязвленная. И та часть больше всего на свете хочет утереть Ричарду нос. Доказать, что я не просто девушка для развлечений.
Я хочу, чтобы Ричард увидел, что я достойная.
Но по прошествии двух месяцев, во время которых я сблизилась с Дэмиеном – мужчиной, про которого мне четыре года рассказывал Ричард, жаловался на него, подлизывался к нему, – я поняла, что и так всегда была достойна.
Недостойным был только Ричард.
Он никогда не заслуживал ни меня, ни любовь, которую я могла подарить ему, ни надежду на наше совместное будущее.
Никогда.
Но значит ли это, что мне нужно сдаться? И, более того, что вообще значит «сдаться»?
Признаться?
Расстаться с Дэмиеном?
Это ужасный выбор.
Теперь я могу думать лишь о том, что должна рассказать ему все. Прямо сейчас.
– Дэмиен, я…
– Идем, – говорит он, хватая меня за руку и сплетая наши пальцы так, что я ощущаю себя в полной безопасности.
Он ведет меня к моему платяному шкафу в углу, усаживает на кровать и просматривает мою одежду. На нем розовый галстук-бабочка. Светло-розового оттенка, который подчеркивает цвет его глаз чертовски хорошо, но все же он розовый. Не черный, не по-американски красный, не классический темно-синий, какой надел бы Ричард.
А розовый.
И я понимаю, что единственная причина, по которой мужчина вроде Дэмиена Мартинеса вообще посмотрит в сторону розового галстука-бабочки – он планирует идти на свидание с женщиной в розовом платье. Дэмиен надел этот галстук, чтобы он подходил к моему платью.
– Дэмиен, не обязательно…
– Вот это, – говорит он, со скрипом доставая вешалку. – Вот что ты наденешь сегодня. Оно идеально. Вот это твое.
Платье, которое он достал, действительно отражает меня.
Как только я увидела это непомерно дорогое платье, то стала откладывать деньги и купила его несколько месяцев назад специально для этой вечеринки. Я увидела его еще весной в подсобке на работе. К тому моменту его еще даже не вывесили в зале, а я уже знала, что мне оно нужно. Я хотела, чтобы я была именно в этом платье на фотографиях, где в знак удивления прикладываю одну руку ко рту, а Ричард держит меня за другую, стоя на одном колене, пока его коллеги смотрят на нас с искренней радостью.
Розовый цвет этого платья такой светлый и нежный, что напоминает искрящийся цвет шампанского в приглушенном свете. Одно плечо открыто, а на другом большой и объемный бант. Обтягивающее, длиной до колена, а сзади небольшой разрез.
Я поняла, что оно мне необходимо, как только увидела его.
Когда думала, что надеть, моя рука скользнула по нему, и меня обожгло чувство вины вместе с желанием выбрать именно его.
Я не могла надеть его.
Но хотела сделать это. Так сильно. Но от одного только взгляда на него я поняла, как облажалась.
И осознание этого лишь усиливается теперь, когда Дэмиен выжидающе смотрит на меня.
Мне нужно сказать ему.
Мне нужно рассказать все прямо сейчас.
И пусть он возненавидит меня, я это заслужила, но я совершенно точно стану ему отвратительна, если прежде, чем мы отправимся на вечеринку, не скажу ему всю правду о том, кто я такая. О том, кто мой бывший. И с какими намерениями я начинала эти отношения.
– Дэмиен, мы…
– Вот это платье. Надевай.
– Серьезно, Дэмиен. Мне нужно…
– Ладно, я сам, – говорит он, разворачивает меня к себе спиной. – Сними уже это чертово траурное платье.
Я смеюсь, потому что он прав. Кэми, усмехнувшись, сказала примерно то же самое, когда я вышла в нем из примерочной.
Он скользнул пальцами вверх по моей спине и потянул молнию вниз. Она касается каждого позвонка, и, когда доходит до бедер, верх платья сползает, спускаясь по моим рукам. Его теплые руки подталкивают платье вниз по моим предплечьям, и наконец оно соскальзывает вниз и оказывается на полу.
– Слава богу, – шепчет он, как будто испытал невероятное облегчение от того, что больше не нужно на него смотреть. Дэмиен нежно проводит руками по моим бокам от кружевного лифчика до стрингов, которые скрывало платье. – Вот так. Так гораздо лучше. Намного лучше, черт возьми.
Он разворачивает меня к зеркалу.
– Вот это. Я хочу, чтобы все представляли это, когда увидят тебя в платье. Чертовски идеальная кожа. Изгибы, до которых хочется дотронуться. Абсолютное совершенство, Эбигейл.
От полного имени у меня и так всегда мурашки по коже, но теперь их гораздо больше, когда он, одетый в этот чертов смокинг, стоит прямо за обнаженной мной.
– Но только я смогу увидеть эту красоту. Мою, черт побери, красоту, да?
Он наклоняет голову, убирает мои волосы с шеи и прикусывает кожу за ухом. Мое дыхание становится частым и еще более прерывистым, чем до этого, и все тело напрягается.
Его руки скользят вверх от моей талии к верхней части лифчика и оттягивают его под грудь.
– Только я получу ее, Эбигейл.
Его большие и мощные пальцы начинают сжимать мои соски, и меня охватывают новые чувства, которые отзываются в
