Эгоист - Дарья Белова
В мусорном ведре две пустые пластиковые бутылки.
– Я нашел ее. Ну, не я лично… – устало усмехается.
То есть из всех возможных дней после ее побега, она решилась найтись именно в этот, когда я не соображаю, не живу, и в целом не могу адекватно отреагировать на такую новость…
Вот дрянь…
Тим плюхается на кровать и откидывается на спину. Молчит.
– Кого «ее»?
Я, конечно, прекрасно знаю, про кого речь. Моя усталость принимает такие масштабы, что пропадает всякое желание и опускаются руки. Я вот-вот готов уже сдаться.
– Жемчужину твою.
В горле вновь сухость, с которой удалось справиться только минут пять назад. А с гонки прошло несколько часов.
Пальцы на руках подрагивают.
Я мечтал услышать эти слова долгие недели назад. Месяцы назад!
– И… Где?
Как она? С кем? Чем живет, чем дышит? Вспоминала меня? Я бы хотел, чтобы да. Чтобы извелась вся, исстрадалась. Вот такой вот я жестокий. Тоска все внутренности разрывает на куски, как голодный уличный пес.
Сафин протягивает мне сложенную бумагу. Раскрываю. Застываю. Лишь моргаю. Глазами дырявлю несколько надписей.
Вот он, тот момент, которого я ждал. Горючее тепло заменяет собой все жидкости в теле. Я воспламеняюсь и от боли, ломоты боюсь пошевелиться, чтобы не умереть.
Казалось, сегодня на трассе я почти это сделал. Но крошечная записка с адресом Тани в разы сильнее бьет. Беспощадно.
Около меня не дежурят медики, у меня нет шанса выбыть из гонки. Она снова смогла прокрутить меня с моими чувствами через мясорубки, не прилагая абсолютно никаких усилий.
– Так просто? – спрашиваю, не глядя на друга. Я все еще скольжу взглядом по адресу. Заканчиваю, возвращаюсь к началу. И так по кругу.
Сафин хмыкает.
Быстро бросаю свои вещи в чемодан и выметаюсь из номера. Ловлю такси, параллельно пишу Паоло о билетах и прочее.
Уже в самолете раскрываю истрепанную бумагу. Она рассыпется в следующий раз.
Снова читаю написанное. Хотя зачем читать. Я выучил все до последней буквы. Каждую ошибку воспроизвожу без ошибок.
Париж – город любви. Песня о любви. Красная роза – символ любви. Дальше цитата из книги, про любовь. Сердце океана – аллегория любви. Украшение из фильма «Титаник», Варька подсказала. Я же ненавижу все эти сопливые драмы.
Подскакиваю с места, когда в голову ударяет ответ на загадку. И тут все просто?
Глава 48. Таня
Сегодня в Риме довольно холодно. Перед выходом на улицу даже захотелось схватить перчатки. Так, на всякий случай.
Ноги ведут меня в мое любимое место. Оно одновременно и ненавистно мне, но уж больно хороша там кофейная гранита.
Если в моем кармане будут последние три евро, я потрачу их именно на этот десерт.
Марта, попрощавшись и чмокнув меня в щеку, убегает на съемку. Я лишь смотрю ей в спину и перешагиваю порог кафе.
– Buongiorno, perla, – Джузеппе – владелец этого места радушно улыбается, осыпая меня комплиментами. Чертовы итальянцы!
– Я же просила меня так не называть.
У меня в месте, где предположительно находится сердце, сквозняк от его обращения.
Perla, жемчужинка… Так называет меня только Майк.
– Как прикажешь, mia regina, – улыбка еще шире.
Джузеппе симпатичный. Его легкая небритость и оливкового цвета глаза когда-нибудь сведут с ума русскую девчонку, только-только сошедшую на жаркую итальянскую землю.
А цыкаю и вгрызаюсь взглядом в ничем не повинного парня. Или уже мужчину. Мне трудно определить его возраст.
– Лучше помолчи и сделай мне мою граниту.
Присаживаюсь на свое место и отстукиваю ритм пальцами. Голова забита проблемами. Работа, на которую я смогла устроиться в последний момент, не самая лучшая, но это дает права остаться здесь, в Риме.
Зарплата позволяет оплачивать небольшую квартирку на пару с Мартой и покупать не самую дешевую еду. Вчера по скидке смогла купить себе перчатки. Как раз те, что оставила в крошечном коридорчике на консоли.
– Ваш заказ, синьорина perla!
Издевается!
С шумом двигаю свой законный десерт, не сводя глаз с довольного Джузеппе. Одна ложка, вторая, третья. Во рту какой угодно вкус, но не кофе.
Кисло, горько… Тошнит. И нет, с гранитой все прекрасно.
Спину прожигает чей-то взгляд. Он настырный и острый, проходит насквозь и нагло ворует дыхание.
Все, что происходит у меня в теле: дыхание, движение крови по венам, моргание, думы – все прекращается. Ярко горят стоп-сигналы.
Это он. Это, черт возьми, он! Майк Марино. Я даже слышу его голос, когда он обращается ко мне в моей же голове. А перед глазами хитрая улыбка. Когда она уплывает, на его лице полная серьезность и сосредоточение. Таким я помню Майка перед гонкой.
Все воспоминания живы, словно только вчера все видела и слышала.
Медленно разворачиваюсь.
Во рту пересохло, глаза на мокром месте. Неужели нашел? Неужели он еще более упрямый, чем я думала? Сердцу тесно в груди. И руки дрожат, стоило бросить на них свой взгляд.
– Ну привет, – Майк доходит до меня и садится рядом. Высокий стул некстати поскрипывает.
Светлые джинсы, футболка не по размеру с надписью: «Я звезда. Отвернись, а то ослепнешь». Родной. Любимый.
Хмурый только. Усталый.
– Прости, – вместо приветствий говорю. Разревусь вот-вот.
В нос проникает его запах. И я не знаю, чего мне стоит держаться, чтобы не кинуться на него. С чем только – не знаю. То ли обниматься, то ли… Кулаками бить. Зачем искал? Зачем нашел? Нам нельзя! Никак нельзя!
– За что?
– За … все? Я такая…
Гатти – идиот. Всю ночь проревела, когда вышла его позорная статья. Там еще, как назло, все правда. От первого до последнего слова. Я читала и вспоминала тот последний вечер с Майком. Его пустые глаза и движения рук, когда он отсчитывал банкноты.
Ищу подходящее слово. Не в моих правилах обзывать себя.
– Да, ты, конечно, чуть-чуть дрянь, но… ti amo, что ль.
Дрянь, ti amo, что ль. Почему он такой Майк Марино?
