Порочная красота - Кэти Роберт
Свет постепенно разгорается, возвещая об окончании торжественной части. Вечеринка будет продолжаться еще несколько часов, но у нас больше нет причин оставаться. Я поворачиваюсь к Патроклу.
– Идем.
Мне кажется, что он станет спорить, но он лишь кивает и идет вместе со мной к выходу. Люди расступаются перед нами. За годы, прошедшие с тех пор, как меня повысили до заместителя Афины, я несколько раз бывал на подобных мероприятиях, но Афина предпочитает, чтобы ее подчиненные держались подальше от этого змеиного гнезда. Ее слова, не мои. Не вижу в этом особой проблемы, но, с другой стороны, я не из тех, кого можно увлечь красивым личиком или еще более красивыми словами. Я знаю свою судьбу.
Придерживаю для Патрокла дверь, и мы выходим в длинный коридор, ведущий к лифтам. На его лице застыло такое выражение, что я готов закатить глаза.
– Только не говори, что беспокоишься о золотой принцессе.
– Мне жаль ее. – Он пожимает плечами, не стыдясь своей доброты. – Наверняка быть так близко к Тринадцати не несет ничего хорошего. Ее жизнь никогда ей не принадлежала с самого рождения.
Не сдержавшись, все же закатываю глаза.
– Верно. Бедная маленькая принцесса, родившаяся в самой богатой семье города, которой на блюдечке подано все, о чем только можно мечтать. Ей никогда ни за что не приходилось бороться. Как приходилось мне и тебе.
– Не совсем так, по крайней мере для меня. Если бы все сложилось иначе, я был бы сыном Афродиты.
– Это другое.
– Как скажешь. – Пожимает плечами. – У меня нет таких амбиций, как у тебя, Ахиллес. Для меня работа на Афину – это просто работа. Так было всегда.
Я люблю его, но порой совсем не понимаю. Если не бороться за что-то, можно оказаться пешкой в руках тех, кто борется. Патрокл – один из самых умных людей, которых знаю, но он слишком мягок. Если бы я не прикрывал его спину с тех пор, как мы познакомились, будучи подростками, его бы поимели уже множество раз.
Хотя сомневаюсь, что без меня он бы вообще оказался в войсках Афины. С его любовью к знаниям и исследованиям он бы мог работать на Аполлона, как Гектор.
Меня поражает что-то похожее на чувство вины, но я гоню его прочь.
Когда стану Аресом, Патрокл сможет делать все, что пожелает. Когда у меня будет так много власти и ресурсов, ему вообще не придется работать, если не захочет.
Я обнимаю его за плечи и быстро целую в висок.
– Не переживай так сильно. Когда стану Аресом, то позабочусь о нас обоих. – Я улыбаюсь. – Черт, о Елене тоже позабочусь, если тебе от этого станет лучше.
Даже если она избалованный ребенок.
Глава 3
Елена
– Ты что, издеваешься надо мной? – Я сжимаю ткань платья, иначе врежу брату. Как бы приятно это не было, не могу рисковать и повредить себе руку. Если, конечно, хочу получить титул Ареса. Вот только как смогу стать Аресом, если Персей назвал меня женой Ареса? – Ты превратил меня в победный трофей! Сосватал незнакомцу, даже не поговорив со мной.
Мне удавалось держать себя в руках, пока вечеринка не закончилась, и мы не оказались в кабинете Персея в узком кругу: я, Персей, Эрис и Каллисто. То есть я, Зевс, Афродита и Гера. Персей сидит за большим столом, утомившись от этого спектакля. Эрис смотрит на меня с улыбкой, которая мне совсем не нравится. Я люблю брата и сестру, правда. Но не могу забывать, что прежде всего их заботят собственные честолюбивые планы и власть. Так было всегда, даже до того, как они вошли в Тринадцать. В конце концов, так нас воспитывали.
Единственным исключением был Геракл, и вот что с ним стало.
Каллисто стоит перед панорамными окнами, будто не интересуясь разговором. Вернее сказать, конфликтом.
Эрис рассматривает ногти.
– Такова традиция, к титулу Ареса прилагается жена.
Во время подготовки упустила эту маленькую деталь. Я была так сосредоточена на том, какими могут быть испытания, что не позаботилась изучить все остальное. У последнего Ареса было несколько жен за все время, пока он носил этот титул. Мне никогда не приходило в голову, что одна из них досталась ему, когда он завоевал этот титул.
– Это не оправдание. Ты мог выбрать кого-то другого. Должен был. Почему именно я?
Персей складывает пальцы домиком.
– Потому что ты Касиос.
Вздрагиваю. Я не просила родиться в этой семье. Не просила и того, с чем мне приходится жить.
– Значит, я буду наказана за то, что в моих жилах течет кровь нашего отца?
– Елена, перестань драматизировать.
Меня бесит его покровительственный тон.
– Нет, иди ты к черту. Ты не знаешь, каково это…
Он медленно встает и перебивает меня.
– Я не знаю каково… что именно? Принести жертву во имя Тринадцати? Вступить в брак с незнакомкой ради общего блага? – Он не смотрит на Каллисто. – Я не требую от тебя ничего, что не сделал сам.
– Я этого не просила, – произношу наконец.
– Не ребячься. Ты не особенная. Никто из нас этого не просил, – он поворачивается к двери, – тебе было суждено вступить в брак ради власти. Ты это знаешь.
Честно говоря, чудо, что мне до сих пор удавалось этого избежать. Отец думал сломить меня, прежде чем отдавать кому-то как пешку, и только по этой причине мне на палец еще не надели кольцо. Но от Персея такого не ожидала.
Какая я глупая.
Конечно, брат ни за что не допустит, чтобы такая мелочь, как мое счастье, помешала ему достичь цели. Наш отец прекрасно его обучил. Прекрасно обучил всех нас. Даже отец с его мелочной жестокостью по-своему защищал Олимп. Никто не мог защитить Олимп от него самого, но пока он занимал трон, нам не нужно было беспокоиться о врагах извне.
– Но…
– Тринадцать слишком разобщены, нарастает беспокойство из-за перемен. Я подчиню их всех одного за другим, чего бы мне это ни стоило. А ты внесешь свой вклад, склонив Ареса на мою сторону. Так, как тебя учили.
Что последует за неминуемым вступлением в политический брак? Он перестанет быть политическим в тот миг, когда скажу «согласна». Я буду ходить по канату между супругом и семьей, и, видят боги, хоть моя семья не идеальна, но я ей предана. Как бы мне ни было противно делать то, что от меня требуется. А значит,
