Много шума из-за тебя - Саманта Янг
Я громко постучала.
Спустя пару секунд за стеклом показалась темноволосая женщина. Она улыбнулась, я услышала звук открывающегося замка, и дверь распахнулась.
– Эванджелина?
– Эви, – я улыбнулась, несмотря на ужасную усталость.
– Я – Пенни. Приятно познакомиться, – у нее был мелодичный британский акцент, который отличался от акцента представителей высших слоев общества в «Аббатстве Даунтон» и даже от акцента актеров, игравших прислугу. – Позволь мне помочь тебе.
Пенни вышла на улицу, взяла мой чемодан и занесла внутрь прежде, чем мне пришло в голову ее остановить.
Ужасная усталость замедлила мою реакцию.
– Он тяжелый, – с опозданием произнесла я, проследовав за ней внутрь. Пенни оказалась крепко сложенной женщиной на добрых пару дюймов ниже меня. А еще, как я полагала, она была минимум на двадцать лет старше, и мне не хотелось, чтобы она надорвала спину из-за моего багажа.
– Ты пробудешь здесь четыре недели, на меньший срок я и не рассчитывала, – она улыбнулась мне, остановившись посреди магазина. Пенни произносила слова, заменяя «о» на «а» и проглатывая окончания.
– Мне нравится ваш акцент.
– Что ж, спасибо. Вообще-то я – джорди, но живу тут около двадцати лет, поэтому мой акцент немного смягчился.
– Кто такие джорди?
Она улыбнулась:
– Люди из Тайнсайда. Я родом из Ньюкасл-апон-Тайн.
Я рассеянно подумала о том, что было бы неплохо побольше узнать о географии Северной Англии, но сейчас не это было главным.
Усталость. Кровать. Сон.
– Здесь очень свежий воздух, – я осмотрела магазин, шатаясь от усталости. – У нас в Чикаго воздух не так хорош, но я не понимала этого до того, как приехала сюда.
В дальнем левом углу виднелась касса. Перед ней стояли корзинки с туристическими безделушками – брелоками, украшениями и сладостями. У большого окна имелся выступ, на котором были выставлены книги, а за ним – зона отдыха.
Слева от двери находился небольшой незажженный камин, а по обе стороны от него – два прелестных старомодных кресла. Рядом стоял широкий книжный шкаф, заполненный книгами. Табличка на нем гласила, что тут лежат новинки.
Справа комната была занята рядами дубовых книжных стеллажей, расставленных таким образом, чтобы между ними можно было пройти. Хотя магазинчик выглядел небольшим, на каждом стеллаже имелась табличка с указанием категории: поэзия, детективы, романы и т. д.
Как я и надеялась, увидев фотографии в интернете, все это напомнило мне книжный магазин в моем родном городе, куда меня раз в месяц водили родители, пока я была маленькой. Они разрешали мне выбрать новую книгу или заказать, если в магазине не находилось того, что я хотела.
Ностальгия вызвала болезненные ощущения в груди, пока я продолжала оглядывать пространство.
На полках, обращенных к окну, была выставлена экспозиция. Она посвящалась истории Нортумберленда в книгах художественного и нехудожественного жанра.
– Книги, книги, книги, – пробормотала я, и комната поплыла у меня перед глазами.
– Свежий морской воздух – это хорошо, – произнесла Пенни, стараясь встретиться со мной взглядом. На ее лице читалось любопытство. – Но иногда, с непривычки, от него хочется спать… и это не говоря уже о смене часовых поясов. Можно лишь догадываться, насколько ты измотана.
– Измотана. Подходящее слово.
– Это значит, что ты устала, моя хорошая. Думаю, мы займемся всеми магазинными делами завтра, а сейчас просто устроим тебя на новом месте.
Я плохо помню, как мы поднимались по узкой лестнице в задней части дома и как Пенни показывала мне квартиру. Помню, как она сказала, что припасла для меня на кухне еду, молоко, чай и кофе, – и это было очень мило с ее стороны. Но она ушла прежде, чем я успела все осознать.
Последнее, что помню: я скинула обувь и рухнула лицом вниз на первую попавшуюся мне кровать.
* * *
Хозяйка предусмотрительно оставила мне записку:
Буду около 11, чтобы показать, что к чему. В «Якоре» подают чудесный завтрак. Он открывается в 7:30. Надеюсь, ты выспалась.
Пенни
Я так и слышала, как она это произносит, и решила, что ее акцент станет теперь моим любимым.
Смена часовых поясов далась мне тяжело: я проснулась в 5 утра. Сварив кофе и поклевав печенья, которое мне оставила Пенни, я распаковала чемодан и уютно устроилась в гостиной. Помещение было открытой планировки, с кухней и зоной отдыха и большим окном с чудесным видом на море.
В углу стояла дровяная печь, но имелась и система отопления, которая, судя по тому, что мне не было холодно, несмотря на унылую погоду снаружи, регулировалась автоматически. Отправив сообщение Грир о том, что я благополучно добралась, и проведя часок за созерцанием моря, я запрыгнула в душ в ванной комнате, примыкавшей к хозяйской спальне. К тому моменту, когда я вышла из душа, солнце уже пробилось сквозь тучи и окрасило деревню яркими красками – в прибрежных садах росли красивые цветы, а каменная кладка некоторых зданий была покрашена в яркие тона.
Решив воспользоваться советом Пенни, я высушила волосы, надела узкие джинсы и футболку, взяла сумку и вышла на улицу, предвкушая завтрак. Мой желудок урчал уже несколько часов, пребывая в шоке от разницы во времени.
С моря дул довольно сильный ветер, но я наслаждалась им, рассматривая берег на другой стороне гавани. Справа возвышалось большое каменное здание с садом. В саду виднелись пустые скамейки и столики. Решив, что это и есть «Якорь», я пошла по дороге вдоль залива, которая спустя какое-то время начала круто уходить вверх.
По пути мне попалось несколько человек, и судя по их счастливым лицам, снимаемым на камеру телефона, это были туристы. Посторонившись, чтобы пропустить две машины, я заметила еще один паб – «Альнстер Инн». Он тоже, по всей видимости, был открыт. Интересно, почему Пенни ничего о нем не сказала?
Когда я дошла до вершины крутого холма, показался вход в «Якорь». Небольшая парковка у паба уже была полностью заполнена, и я решила, что это хороший знак. На улице стояли скамейки и столики, но зачем есть на парковке, если можно наслаждаться видом, открывавшимся с другой стороны здания?
Войдя внутрь, я замерла в восхищении от пасторального интерьера. Именно таким я и представляла себе старый английский паб: с низкими потолками и широкими темными деревянными балками. Слева тянулась длинная барная стойка, а пространство справа было разделено стеной на две
