Маленькое лыжное шале в Швейцарии - Джули Кэплин
– Они собираются отвезти ее в больницу в Бриг. Они думают, что у нее мог быть сердечный приступ.
Мина сглотнула и почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Но она не собиралась разваливаться на части. Она нужна Амелии.
– Хочешь поехать с ней в больницу? – спросил Люк. – Один человек может поехать в машине «Скорой помощи».
Она кивнула и повернулась к старшему мужчине. Любому было очевидно, что он влюблен в Амелию, пусть даже, возможно, он только сейчас, за последние полчаса осознал, насколько сильно.
– Йоханнес? – окликнула Мина.
– Я умею водить, – хрипло сказал он. – Я поеду следом за «скорой». Тебе нужно будет потом как-то добраться домой.
Глаза Люка встретились с глазами Мины; они были затуманены и полны беспокойства, но также и чего-то еще.
– Хочешь, я поеду с тобой? – Слова прозвучали слегка натянуто, как будто дались ему нелегко.
Она редко полагалась на кого-то другого или позволяла себе на кого-то опереться, но в тот момент действительно хотела быть с ним рядом. Ей нужен был его постоянный позитив, этот солнечный взгляд на вещи и спокойное, невозмутимое поведение.
– Да, пожалуйста, – сказала она.
Он сглотнул.
– Хорошо. Я поеду с Йоханнесом. Увидимся в больнице.
Глава 17
Внутри машины «Скорой помощи» сирена звучала не так громко, как опасалась Мина, и она примостилась на боковом сиденье, со страхом наблюдая за каждым движением парамедика, который продолжал внимательно наблюдать за своей пациенткой. Регулярная проверка пульса. Еще раз – проверка кровяного давления. И ободряющая улыбка в адрес Мины.
Амелия даже не моргнула веками.
– Она стабильна, – сказал Торстен, если судить по бейджу с именем.
– С ней все будет в порядке?
– В больнице о ней позаботятся. У нее хороший пульс. – Он кивнул, нащупывая пальцами пульс Амелии, и у Мины снова появилось чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы.
Но он не ответил на ее вопрос.
Мина ненавидела чувствовать себя такой чертовски беспомощной и бесполезной. Быть парамедиком – вот это нормальная работа. Этот человек казался таким спокойным и абсолютно компетентным. Он точно знал, что делает, и от этого паника Мины отступила. Все, что она была в состоянии сделать, это держать свободную руку Амелии и гладить бледную кожу, снова и снова мысленно повторяя одну и ту же молитву: «Пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке. Пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке».
Теперь, когда у нее было время подумать, она сообразила, что полностью бросила отель на беднягу Дэйва, который стоял в дверях и наблюдал за происходящим со спокойным, невозмутимым терпением. Как раз в тот момент, когда она собралась последовать за носилками и остановилась во внезапной тревоге, осознав, что ей придется покинуть отель, он подошел к ней, похлопал по руке и сказал: «Не волнуйся, Мина. Я разберусь с ужином».
Она только смогла ответить «Спасибо», потому что другого выхода не было.
Йоханнесу удалось чуть больше сохранить присутствие духа.
– Я позвоню Франци и Жизель, узнаю, не смогут ли они приехать помочь. Они знают, что делать.
Благодарная Мина подхватила свою сумку, взяла пальто и забралась в машину «Скорой помощи».
* * *
Как только они добрались до больницы, поднялась суматоха. Врачи и медсестры окружили и увезли Амелию, оставив Мину одну в коридоре. Некоторое время она расхаживала взад-вперед, пытаясь избавиться от раздражающего, зудящего чувства избыточности требований, пока минут через пятнадцать в коридор не вернулся Торстен.
Она с надеждой посмотрела на него.
– Есть новости?
– Она с доктором. К вам подойдут. – Он ласково улыбнулся, и это ее обнадежило. – Когда будут новости.
– Спасибо, – поблагодарила Мина, понимая, что на этот момент ему, вероятно, больше ничего не известно.
Чувствуя себя потерянной и находящейся в подвешенном состоянии, она тяжело опустилась на сиденье. В кои-то веки ее природная жизнерадостность оказалась подавлена грандиозностью происходящего. Что, если Амелия умрет? Она так о многом ее не расспросила. Если быть честной с самой собой, она избегала задавать вопросы о своей матери. В ней был глубоко зарыт кусочек обиды на то, что родители так и не смогли отказаться от своего безрассудного образа жизни ради маленьких дочерей. И она провела с Амелией недостаточно времени. Совсем недостаточно. Амелия постоянно присутствовала на заднем плане жизни Мины, всегда была рядом, как какая-то экзотическая крестная фея, которая, что бы ни происходило, была на ее стороне, и Мина принимала это как должное.
Она уронила голову на руки и сосредоточилась на своем дыхании. Амелия молода. Она в хорошей форме. На днях они прошли пару километров пешком, и с ней все было в порядке. Она выглядела здоровой, хотя и немного уставшей, и у нее не было лишнего веса. В шале для этого слишком много суеты. Что вызывало сердечный приступ? Забитые артерии. Мысли Мины метались по разным коридорам, постоянно заходя в тупик, и она жалела, что не разбирается в таких вещах лучше.
Сперва она заметила тяжелые ботинки и подняла глаза. Торстен стоял перед ней с чашечкой кофе навынос.
– Это вам.
На короткую глупую секунду от его доброты ей на глаза навернулись слезы.
– Вы… так добры. Danke schön.
Его быстрая улыбка – с оттенком мужской симпатии – и ее первый робкий глоток кофе заставили Мину почувствовать себя намного лучше, и она улыбнулась ему в ответ.
– Надеюсь, с ней все будет в порядке. – Застенчиво махнув ей на прощание, он повернулся и пошел прочь по коридору, ободрив Мину своим добрым сочувствием. В мире всегда найдутся хорошие люди, которые могут скрасить ситуацию, какой бы мрачной она ни казалась. Этот короткий эпизод восстановил естественную веру Мины в мироздание и уверил ее в том, что все будет хорошо.
Когда она осушила чашку кофе, появились Йоханнес и Люк. Пожилой мужчина выглядел серым и осунувшимся, а Люк казался встревоженным, как нервничающий кролик, постоянно проверяющий, нет ли опасности.
– Есть новости? – спросил Люк.
Она покачала головой.
– Я никого не видела. Она там, за дверью. – Мина указала на двойные двери с большим красным перечеркнутым кругом, который на любом языке ясно означал «Вход воспрещен».
Люк и Йоханнес сели по обе стороны от нее.
– Хотите кофе? – спросила она, внезапно почувствовав потребность что-то сделать.
Люк покачал головой.
– Я в порядке.
Йоханнес повторил его жест.
Они втроем сидели в тишине, но Мина заметила, что Люк постоянно ерзает. Его нога притопывала, колено подрагивало, и он, казалось, вжался в свой стул, как будто не
