Сладкая месть под Рождество - Морган Элизабет
Сейчас мы сидим за одним столом и ужинаем, пока Ханна рассказывает историю о том, как из-за Эбигейл какая-то девчонка из группы поддержки случайно покрасила свои волосы в фиолетовый цвет, потому что сказала что-то плохое о Ханне.
– Эбби, – королева мести, клянусь. Она никому не спустит с рук плохого отношения к себе или к тем, кого она любит, – говорит Ханна, и в ее голосе слышится гордость.
После рассказов Эбигейл о том, как сестра практически вырастила ее, это вполне логично.
– Кроме того Дика… – начинает Хантер, но тут же получает удар и удивленно смотрит на жену.
– Не нужно говорить о бывших Эбби, когда парень, с которым она встречается, сидит рядом, Хантер, – говорит она и грозно смотрит на мужа.
Я знаю Хантера как бескомпромиссного бизнесмена, который умеет играть в любые социальные игры, поэтому мне смешно видеть, как Ханна может одним взглядом заставить его воздержаться от своих слов.
– О, да я слышал все о паршивом бывшем Эбигейл, – говорю я, приходя на выручку другу. Ханна округляет глаза и приподнимает одну бровь, глядя на меня. – Если я когда-нибудь встречу этого парня, то врежу ему по морде.
– Если когда-нибудь… А, ну точно, – говорит Ханна и переводит свои широко распахнутые глаза с меня на сестру.
– Он очень… обо мне заботится, – говорит Эбигейл каким-то неестественным тоном.
– Хорошо. Эбс это не помешает, – говорит Хантер. – Мы волнуемся из-за того, что она далеко от нас и рядом с ней нет никого.
– Да мы недалеко, – говорит Ханна. – Но я присматривала за ней всю свою жизнь.
Я чувствую, как моя девочка качает головой и, вероятно, закатывает глаза.
– Я просто хочу сказать, что для меня огромное облегчение, что есть кто-то еще, кто может позаботиться о тебе и сделать тебя счастливой.
– Я только рад, – говорю я и пододвигаюсь к Эбигейл, чтобы поцеловать ее в голову.
Я улавливаю, как с ее губ срывается едва заметный вдох, и она слегка прижимается ко мне.
Все это напоминает мне о том, что нам очень нужно обсудить наши отношения и что с ними будет после праздников. Конечно, мы договорились обговорить это потом, но часть меня не может перестать думать, в чем же она хотела мне признаться и может ли это повлиять на то, как быстро я в нее влюбляюсь.
* * *
После ужина мы все вместе ждем такси. Хантер планирует отвезти Ханну в свою квартиру на Манхэттене, а я хочу уговорить Эбигейл поехать на ночь ко мне. Хотя, если она захочет вернуться к себе домой, я поеду с ней туда.
Хочу провести эту ночь с ней.
Я стою позади нее, а она упирается мне головой в подбородок, несмотря на то что на ней ботинки на высоких каблуках. Я притягиваю ее к себе, словно чтобы защитить от холода, но на самом деле мне просто хочется быть к ней максимально близко.
Я показываю рукой на Рокфеллеровский центр.
– Видишь, вон там? – шепчу я ей на ухо, и она кивает. – Там Радужная комната.
Она прижимается ближе ко мне из-за порыва холодного ветра.
– Я о ней слышала, – говорит она, понизив голос.
Причем не так, как обычно. Раньше я не улавливал таких интонаций в ее голосе.
Возможно, это от того, что у нее уже легкие замерзают, как и у меня.
– На следующей неделе будет вечеринка, – говорю я и разворачиваю ее к себе лицом. Она широко раскрывает глаза, возможно, из-за необходимости переключиться с темного неба на яркие фонари у входа в ресторан. – И ты пойдешь со мной.
Она молчит и только высовывает язык, чтобы облизнуть губы. Мое лицо растягивается в улыбке.
– И пусть все эти старые придурки обзавидуются тому, с какой шикарной блондинкой я приду, – говорю я, и она снова сжимается, хотя ветер уже не дует.
– Ты хочешь пойти со мной просто потому, что я симпатичная и молодая блондинка?
– Конечно, – говорю я с улыбкой. – Но не только. Я не могу представить ничего более прекрасного, чем провести там время с девушкой, которая воплощает в себе солнечный свет и радость. – Ветер развевает ее волосы, и я заправляю одну прядь ей за ухо. – Ты же пойдешь?
Я вдруг начинаю сомневаться. Она выглядит так, будто… нервничает.
Но постепенно ее губы растягиваются в улыбке. Может, это от яркого света или от большого количества впечатлений. Или просто я вижу то, чего на самом деле нет, но выражение ее лица кажется мне нерешительным. Даже тревожным.
И все же она улыбается и кивает:
– Да, пойду, Дэмиен.
24
22 декабря
Дэмиен
Судья стучит молотком, призывая зал к тишине, но Шэрон уже поворачивается ко мне и смотрит глазами, полными слез. Мужчина по другую сторону прохода, монстр, который скоро станет бывшим мужем Шэрон, кричит уже две минуты, а судебный пристав пытается его утихомирить.
Сегодня не лучший день для Тодда Спаркса.
Шэрон только что получила полную опеку на всех законных основаниях, а Тодд будет обязан выплачивать весьма приличные алименты.
Мы выиграли.
Нам все еще предстоит разобраться с официальным разводом и алиментами для нее, но Шэрон уже получила своих детей и деньги, которые помогут ей встать на ноги.
– О боже, – говорит она шепотом, и я притягиваю ее в свои объятия. – Ты сделал это.
– Мы сделали это. – Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, и у меня на глаза тоже наворачиваются слезы. – Мы сделали это. Ты любишь своих детей и постояла за них и за себя. Ты хотела для них большего. Рисковала для них всем. Была сильной и справилась. Не опускала руки, пока не нашла того, кто будет представлять тебя в суде. Ты сама смогла это все осуществить. – С ее ресниц срывается слезинка и расползается пятном по розовой блузке. – Нет, нет. Не надо плакать из-за этого куска дерьма. Ты сейчас пойдешь к своим детям и сделаешь все, чтобы они почувствовали, как сильно ты их любишь. Ты возьмешь его гребаные деньги и обеспечишь им хорошую и беззаботную жизнь.
– Я не… я не знаю, что бы делала без тебя. Спасибо тебе. Правда. Как мне отблагодарить тебя?
– Поблагодари меня, устроив девочкам шикарное Рождество. Отпразднуй вместе с ними. А в следующем году мы поработаем над разводом.
– Ты изменил мою жизнь, Дэмиен. Изменил жизнь моих девочек. И Эбби. Пожалуйста, прошу… передай от меня спасибо Эбби.
– Эбби?
– Да. Она мне прислала
