Моя мятежница - Кендалл Райан
Я поднимаю свой бокал в тосте за нее, а затем наклоняюсь, чтобы украдкой поцеловать.
– Кажется, твоя хоккейная команда только что сочинила тебе поэму.
В глазах Иден блестят слезы, когда она смотрит на меня и кивает.
– Мне тоже так кажется.
Даже мама Иден выглядит ошеломленной их продуманным выступлением.
– Я всех вас люблю, но из-за вас, придурки, у меня тушь потекла, – смеется Иден, вытирая глаза салфеткой.
Парни посмеиваются, некоторые выкрикивают: «Мы тоже тебя любим!»
– А теперь принимаемся за еду, – приказывает она с еще одним нервным смешком.
Что они и делают. Все с удовольствием набрасываются на еду. Я едва успеваю разделывать индейку, а ветчина исчезает в мгновение ока. Эти ребята талантливы не только в игре в хоккей, но и что касается полного поглощения продуктов.
Камилла и Люсьен задают вопросы о некоторых незнакомых для них блюдах. Запеканка из батата с зефиром, кажется, их забавляет, хотя Люсьен накладывает себе вторую порцию, ухмыляясь, пока ест.
– Хорошо.
Пироги нарезаны, кофе подан, и все очень вкусно. Каким-то чудом у нас осталось много пирога. Когда я оглядываю комнату, вижу Иден в центре оживленного разговора о рейтингах и турнирных таблицах, и о том, какой пирог лучше – тыквенный или яблочный, не могу удержаться от улыбки.
Я рад за нее. Однажды, во время одного из тех пресловутых ночных разговоров после секса, – знаете, когда легко потерять бдительность, – она призналась, что у нее не так много друзей. Она открылась мне. Тихим голоском, будто раскрывала мрачную тайну.
И, возможно, так оно и было, ведь меня чертовски потрясли ее слова. Все, кто знают Иден, влюбляются в нее и, скорее всего, считают, что она слишком хороша для них. Я не мог понять, почему она с таким трудом заводит друзей, ведь она дружелюбная, открытая, яркая и красноречивая.
Но видя ее тут сейчас, в окружении шумной команды хоккеистов и сотрудников команды, я вижу, что она нашла свою семью. Эта команда сделает для нее что угодно.
Может быть, она просто ждала нужных людей, и теперь нашла их. Мы поддержим ее, несмотря ни на что, и в захватывающих победах, и в горьких поражениях. Мы разглядели ее сквозь призму обидчиков и критиков, и будем рядом с ней, чтобы отпраздновать хорошие времена. Как сейчас.
Как бы я ни жаловался сегодня, мне есть за что быть благодарным. Мать Иден вернулась в США на праздники, что, я думаю, втайне обрадовало Иден. И каким-то чудом ее мама и моя действительно поладили.
Иден смеется над словами Святоши, а затем смотрит на меня, одаривая самой ослепительной улыбкой, от которой у меня в груди все сжимается. Именно в этот момент я понимаю, что мне чертовски повезло быть тем парнем, который оказался рядом с ней. Я с радостью останусь здесь навечно, позволив ей быть в центре внимания и сиять, словно звезда, как и пристало такой девушке, как она.
Ведь нет ничего лучше красивой женщины, которая меня любит, кучи пирогов, сгоревшей индейки и группки хулиганистых хоккеистов, декламирующих ужасные стихи.
Эпилог
Иден
Единственное, что может быть лучше ужина на День благодарения, это долгий ночной сон после него. Когда я моргаю, просыпаясь утром, проведя целых девять часов с закрытыми глазами, мне кажется, что я проснулась после комы.
Я не чувствовала себя более отдохнувшей с тех пор, как начался хоккейный сезон. Думаю, так действует сытый желудок, ночь с друзьями и идеальный партнер в постели.
Когда я сажусь, чтобы взглянуть на часы, крупный мужчина рядом со мной ворчит, притягивая меня ближе к себе, будто я – его любимый плюшевый мишка.
– Доброе утро, – бормочу я, теснее прижимаясь к широкой груди Холта. Его тело такое теплое и твердое, одна рука обвита вокруг меня в оберегающем жесте.
– М-м-м, нет. – Голос у него спросонья хриплый. Холт зарывается лицом в мои волосы. – Я это категорически отрицаю. Сейчас все еще ночь.
– Кажется, солнце думает иначе.
Я хихикаю, оставляя между нами ровно столько места, чтобы я смогла перевернуться и посмотреть ему в лицо. Кончики наших носов соприкасаются, что вызывает у него легкую сонную улыбку, хотя глаза остаются закрытыми. Я не думаю, что когда-либо видела его таким умиротворенным, таким довольным.
– Проснись и пой, детка, – говорю я, сжимая его бедро. – Нам скоро в дорогу.
У нас редко совпадают выходные, так что мы решили по максимуму использовать наши длинные праздничные каникулы и забронировать поездку на Кейп-Код. Выбрали для отдыха самую симпатичную маленькую семейную гостиницу, и сегодня днем я удивлю его частной экскурсией в Провинстаун, где мы понаблюдаем за китами.
Всего через несколько часов мы будем сидеть на корме нашего частного чартерного катера, наблюдая за волнами в бинокли. При том условии, что мне удастся поднять Холта с постели и начать действовать. К счастью, я знаю, как быстро его разбудить.
– Давай, соня, – бормочу я, проводя ладонью по его боксерам. Его тело дергается в ответ, и он, как я и надеялась, мгновенно напрягается под моим прикосновением.
– М-м-м, да? – Его серые глаза распахиваются, уже потемневшие от желания, когда он мягко прикасается своими губами к моим.
Одна рука поднимается к моему подбородку, и когда он целует меня снова, мы внезапно оба просыпаемся. Холт оставляет дорожку ленивых поцелуев вдоль моей шеи и вниз по ключице, тогда как я обхватываю ладонью его член сквозь хлопок боксеров. Он втягивает воздух через зубы, двигая бедрами в заданном мною ритме.
И тут, в самый неподходящий момент, на прикроватной тумбочке звонит мой телефон. Я пытаюсь не обращать на это внимания, продолжая свои действия, но телефон снова вибрирует. Мне звонят.
Со вздохом поражения я выскальзываю из объятий Холта и тянусь за телефоном. Это тренер Уайлдер.
– Я должна ответить.
Вскакиваю с кровати и бросаюсь за халатом, чтобы чувствовать себя достаточно прилично для рабочего звонка, затем зажимаю телефон плечом.
– Алло?
– Иден. – Уайлд вздыхает с облегчением. – Слава богу, ты ответила. Я ведь не разбудил тебя, нет?
– Нет, не разбудил, – ворчу я, потому что чисто технически это правда, пусть его звонок, безусловно, был не кстати.
– Хорошо. Ты случайно в последнее время ничего не слышала о Брауне?
При упоминании о бывшем я хмурю брови, и Холт определенно это замечает. Он садится на постели, глядя на меня и выгибая густую бровь. Я одними губами шепчу: «все в порядке», прежде чем выскользнуть на кухню.
Обсуждать бывшего прямо тут
