Флинг - Джозеф Мюррей
– Ладно, хорошо! – Колин достал телефон. – Ты не найдешь никаких доказательств моего романа, потому что никакого романа не было. Мне нечего скрывать!
Тара выхватила телефон и стала просматривать приложения. Колин затаил дыхание, хотя и был уверен, что ничего компрометирующего там нет. Никаких «горячих» фотографий Клэр, никаких заряженных эротикой разговоров…
Он был чист.
– О БОЖЕ МОЙ! – воскликнула Тара не своим, а каким-то потусторонним голосом.
Колину показалось, что он слышит вопль банши, предвещающий его смерть.
– Что случилось? – спросил он, не понимая, что она нашла.
Тара повернула телефон, и вот тогда-то он и увидел то, что лицезрела она.
Мать всех неверных толкований. Последний гвоздь в крышку его гроба.
Селин: Договорилась с Бразильцем. И не волнуйся: я ничего не скажу Таре!
Колин хотел умереть здесь и сейчас. Он знал, что никогда не сможет это объяснить.
– СЕЛИН? – зарычала Тара. – ТЫ ИЗМЕНЯЕШЬ МНЕ С СЕЛИН?
– Тара, пожалуйста! Это не то, что ты думаешь! – сказал Колин, пытаясь воззвать к ее благоразумию.
– Я думаю, что Селин написала моему мужу сообщение о том, что сделала бразильскую эпиляцию бикини, за несколько часов до того, как он забронировал номер в отеле и притворился, что работает допоздна! – выпалила Тара на одном дыхании.
– Я знаю, это выглядит скверно! Но ты делаешь неверный вывод, – отчаянно пытался объяснить Колин, понимая, что это бесполезно. Гнев уже опьянил ее.
– Думаешь, я вчера родилась? Из всех женщин, с которыми ты мог изменить мне, ты выбрал ее? СЕЛИН?
– Тара, я не сплю с Селин! Не сходи с ума!
– НЕ СМЕЙ ДУРИТЬ МНЕ ГОЛОВУ! – кричала Тара. – Я не позволю выставлять себя идиоткой! Это предательство вселенских масштабов!
– Ох, не надо представлений! Ты не на сцене! – рявкнул Колин и, едва сказав это, понял, что совершил роковую ошибку.
– Представление? Сцена? Что ж, я устрою тебе спектакль!
Пройдя мимо Колина, она выхватила из сумки клюшку для гольфа и выбежала через заднюю дверь.
– ТАРА, ОСТАНОВИСЬ! – закричал Колин, бросаясь за ней.
Выскочив из дома, он увидел, как Тара вскинула клюшку, готовясь нанести удар по мотоциклу, который он наконец починил. Теперь она напоминала древнюю богиню войны.
– Только не «Триумф», Тара! – воззвал Колин, беспомощно протягивая руку.
Клюшка упала на двигатель.
– Прекрати это безумие, сейчас же! – повысил голос Колин.
– О, извини! Твой нож застрял в моей спине и сломался? – Она снова замахнулась и мощным свингом разбила фару.
– Тара, пожалуйста, послушай! Селин говорила не о бикини. Бразилец – врач по ЭКО, которого она знает. Доктор Гильермо – что-то в этом роде. Можешь сама его поискать. Я не лгу! Я попросил Селин помочь нам попасть к нему в очередь. Подумал, что ты, может быть, слишком горда, чтобы попросить о помощи, поэтому сделал это за тебя, – в отчаянии выпалил Колин.
Тара замерла с поднятой над головой клюшкой, по-видимому, обдумывая услышанное. Потом в глазах ее что-то мелькнуло, и Колин понял: решение принято.
– ЭТО ХУЖЕ, ЧЕМ ИЗМЕНА! – сказала она и нанесла удар по переднему колесу.
– Чем это хуже измены?
– Ты действовал за моей спиной и сделал то единственное, чего я просила тебя не делать. Я ясно дала понять, что больше не буду пробовать ЭКО и что мне не нужна помощь Селин. И в чем же заключался твой замечательный план? Незаметно для меня собрать мои яйцеклетки?
– Я подумал, что ты, возможно, будешь готова к этому со временем. Я просто хотел, чтобы ты была в списке ожидания на случай, если ты передумаешь, – честно признался Колин.
Тара наконец-то начала успокаиваться.
– Это все равно не объясняет, почему ты снял номер в отеле и почему на тележке стояли два бокала для шампанского! – спросила Тара.
– Какая тележка? Подожди, откуда ты это знаешь? – растерянно спросил Колин. – Ты следила за мной?
– Ты чертовски прав: я проследила за тобой, – откровенно, ничуть не стыдясь, сказала она.
– Предполагается, что мы должны доверять друг другу!
– Я нисколечко тебе не доверяю. И разве я не была права, что в конце концов проследила за тобой? Я почуяла крысу и поймала ее.
– Тара, это была глупая ошибка, и я сожалею.
– О, конечно! Мужчины всегда жалеют только о том, что попались. Ты бы не извинялся, если бы я не видела, как ты заселялся в номер.
– Ну, может быть, я бы и не снял номер, если бы ты фактически не расторгла наш брак! – выпалил, защищаясь, Колин.
– Не смей вешать это на меня! Я не гнала тебя к этой шлюхе. И пусть Господь пожалеет ее, когда я узнаю, кто она такая, – заявила Тара. Сверкнув глазами, она отшвырнула клюшку и вошла в дом.
– Ты куда? – спросил Колин.
– Я собираюсь найти настоящего мужчину и завести собственный роман! – бросила Тара, захлопывая за собой заднюю дверь.
Конечно, на самом деле Тара не собиралась заводить роман. Она просто хотела в пылу момента побольнее задеть Колина. Как бы ей ни хотелось, она не могла вот так запросто броситься в объятия Джека. Она не знала, кто он такой. И она, к тому же, подвела его во второй раз. Ей представился второй шанс, но она снова не воспользовалась им – и все испортила. Третьего Джек не даст ей ни за что… Но это было уже не важно. Потому что Таре не нужен был мужчина, который целовал бы ее лучше. Таре нужен был тот единственный человек, который всегда может исцелить ее боль.
Ей нужна была мать.
Глава 28
Дорога в Голуэй заняла почти три часа, и все это время Тара во весь голос распевала песни ABBA о разбитых сердцах. Сумерки уже накрыли пышные зеленые поля, окружавшие коттедж, в котором она выросла. Но когда свет из кухонного окна родного дома коснулся ее лица, она поняла, что приняла правильное решение.
– ТАРА! – воскликнула ее мать, Шеннон, когда открыла дверь и увидела у порога свою дочь.
Шеннон Фитцсимонс была экстрасенсом-целителем по профессии, и, хотя ей уже исполнилось семьдесят пять, к ней все еще обращались за советом по личным вопросам. Любой профессиональный врач посчитал бы ее так называемые методы лечения бабушкиными сказками, но тем не менее люди приезжали к ней со всей страны. Теперь, впервые в своей жизни, попросить о помощи собиралась Тара. Да и кто еще способен помочь женщине, если не ее мать?
– Привет, мам! – сказала Тара, наклоняясь, чтобы обнять ее.
– Какой сюрприз! – воскликнула Шеннон,
