Сделать все возможное - Р. С. Грей
Дэйзи.
* * *
Кому: [email protected]
Тема: Re: Письма
Я не собираюсь сдаваться.
Дэйзи.
* * *
Я знаю, чтобы снова завоевать доверие Лукаса, мне потребуются решительные меры. Писем по электронной почте и телефонных звонков недостаточно; мне нужно проявить творческий подход. Поэтому я звоню Мэделин.
– Мне нужна твоя помощь. Ты должна сделать так, чтобы в субботу вечером Лукас оказался в кое-каком месте.
– Правда? Я думала, ты уже давно перестала изводить его. Ты собираешься его разыграть, потому что…
– Нет, Мэделин, не в этот раз. Просто убедись, что он там будет.
Исходя из того видео, Лукас планировал пригласить меня на выпускной вечер в восьмом классе. Конечно, было бы намного романтичнее устроить мой маленький трюк на таких же танцах, но, к сожалению, до них еще несколько месяцев. У меня нет столько времени, чтобы ждать. Но удача оказывается на моей стороне, когда я узнаю, что в эту субботу в средней школе будут проводить вечер для шестых классов «Танец Сэди Хокинс»[10]. Я вызываюсь волонтером в качестве сопровождающего, и организаторы неохотно принимают мою вакансию, потому что это очень странно, учитывая, что у меня нет детей, которые посещали бы школу. Я рассказываю о школьной медсестре, которой необходимо подкрепление, чтобы лечить любые танцевальные травмы, особенно в наши дни, когда дети стали слишком активные.
Найти платье, которое я надевала на танцы много лет назад, не проблема. Мама все это время хранила его в шкафу, так как одержима памятными вещами. К сожалению, в средней школе у меня был скачок роста, и платье едва прикрывает пупок. Я пытаюсь застегнуть молнию на спине и клянусь, что она смеется в тот момент, когда застревает в нескольких дюймах от того места, где началась. Я импровизирую, надевая его поверх джинсов и футболки с длинными рукавами. Я выгляжу как сосиска, но Лукас должен оценить мои усилия. Я надеюсь.
Я нахожу фото с танцев и точно воссоздаю прическу и макияж, вплоть до хрустящих локонов и размазанной красной помады. Я покупаю Лукасу бутоньерку и надеваю подходящий браслет, который еле налезает поверх моего кислотно-зеленого гипса. «Спасибо большое». Я покупаю одноразовый фотоаппарат и запихиваю его в крошечную сумочку. Это историческая инсценировка, народ, и я не скуплюсь на детали.
Все это кажется отличной идеей, пока я не приезжаю на танцы и вижу, как родители в замешательстве смотрят на меня. Во-первых, они, вероятно, думают, что я мамонт-школьник, который развился слишком рано, благодаря гормонам, которые в наши дни содержатся в молочных продуктах. Когда они понимают, что на самом деле я взрослый человек, то выглядят обеспокоенными тем, что я ненадолго отказалась от здравомыслия. Я улыбаюсь и двигаюсь вперед, не оставаясь на одном месте надолго, чтобы их любопытство не взяло верх и они не подошли поговорить со мной. Мэделин уверяет, что они с Лукасом уже в пути, и, когда в моей руке пищит телефон, можно даже не смотреть вниз, чтобы понять, что время пришло. Они здесь.
Как раз вовремя. Я дохожу до маленькой сцены, которая находится в передней части танцпола, замечаю микрофон без присмотра и направляюсь прямо к нему. На другой стороне сцены я вижу школьницу маленького роста, которая бежит к тому же пункту назначения, что и я. Она находится ближе к микрофону и пытается опередить меня. В руке у нее карточки, а на лице решительное выражение. Она – это я четырнадцать лет назад.
Я поворачиваюсь и вижу, как через двери заходит Мэделин, таща за собой взлохмаченного Лукаса. По нему видно, что он не хочет здесь находиться и понятия не имеет, что происходит, но мне необходимо, чтобы он остался.
– Добрый вечер, дамы и господа! – объявляет в микрофон маленькая девочка.
«Давай, мисс «Удостоенная чести», давай быстрее».
– Спасибо всем, что пришли на девятый ежегодный вечер в честь танца Сэди Хокинс, – говорит она, стараясь произнести каждое слово как можно четче. – Настало время объявить наших победителей мистера и миссис Сэди Хокинс 2017!
Она ждет аплодисментов, которые никогда не прозвучат.
Большинство «крутых» школьников игнорируют ее, а у половины тех, кто слушает, выражение лица сигнализирует о том, что еще несколько секунд и она потеряет все их внимание. А я через несколько секунд потеряю Лукаса. Он качает головой и вырывает руку из хватки Мэделин. Он пытается пройти обратно к дверям и вернуться туда, где прятался последние несколько дней, слишком упрямый, чтобы отвечать на мои звонки.
– Но сначала немного истории, – продолжает малышка-школьница. – Как вы, наверное, знаете, день в честь танца Сэди Хокинс – это американский народный праздник. Впервые этот танец был изображен в комиксах в начале 1930-х годов и…
– ЛУКАС! – кричу я в микрофон, вырвав его из рук девочки и держа чуть выше ее досягаемости.
Звуки реакции толпы заглушаются резким гулом, исходящим из усилителей.
– Эй! Тебе нельзя этого делать! – выговаривает миниатюрная школьница. – Я президент школьного совета и председатель танцевального комитета!
Она почти достает до моих локтей, так что я могу притвориться, что не слышу ее. Когда у нее закончится половое созревание, она поймет, почему я должна сделать то, что собираюсь сделать.
– Лукас! – кричу я снова. Он поворачивается и смотрит на меня. – Не уходи!
На секунду он перестает сопротивляться и останавливается в шоке. Мэделин отпускает его руку и тянется к телефону. Я надеюсь, что он зависнет, прежде чем она успеет загрузить Snapchat.
Я никогда не видела Лукаса в таком состоянии. На нем джинсы и футболка. У него дневная щетина и растрепанные волосы, которые торчат в разные стороны. Последние несколько дней он явно провел в аду, вероятно, пытаясь убедить себя наконец-то забыть меня. Я молюсь, чтобы не было слишком поздно.
– Ты должен выслушать меня, – продолжаю я. – То, что случилось с работой, было недоразумением.
Это слабое оправдание, и он это знает. Конечно, он, вероятно, не был в восторге от перспективы остаться без работы, но в глубине души я знаю, что его обида никогда не была связана с этим. Дело было во мне. Он в замешательстве из-за того, что потратил всю жизнь, любя человека, который с легкостью мог ударить его в спину. Он качает головой и начинает двигаться в направлении выхода, и я знаю, что должна сделать. Я кричу в микрофон, и от этого у каждого в
