Через год в это же время - Софи Касенс
– А как насчет того, чтобы оказаться наконец в одном и том же месте? – в свою очередь спросил Квинн.
Полли только в августе вернулась из Южной Америки, а в сентябре начала учебу в Редингском университете. Квинн мог ездить к ней на день в выходные, но оставаться на ночь для него было затруднительно. Он послал ей билет на поезд, чтобы она приехала в Лондон, но сам он все еще жил дома, а Полли очень неловко чувствовала себя в обществе его матери.
Подошел официант, подал им главные блюда. Для нее – тонкие ломтики утки на башне из красной капусты и запеченного картофеля, идеальный съедобный обелиск в центре большой белой тарелки. Для него – жаренную на сковороде дорадо, которая стоила, как он прикинул, примерно десять фунтов за кусочек.
– Ух ты, выглядит потрясающе! – воскликнула Полли, и ее глаза восторженно заблестели. – Мне не хочется, чтобы этот вечер кончался… Может, потом заглянем в какой-нибудь ночной клуб? Представь, что мы прогуляем до четырех, а потом все утро проведем в постели! – страстно произнесла Полли, потирая ногой ногу Квинна под столом. – Но я не уверена, что такое было бы одобрено в доме твоей матери.
Квинн опустил взгляд. Жизнь дома означала определенные ограничения ночной активности, поскольку его спальня находилась прямо над спальней матери. Пару раз он вырывался и снимал на вечер номер в отеле, чтобы не чувствовать себя связанным, но ему не хотелось вести Полли в отель, где они снимут номер в семь часов, а покинут в одиннадцать.
Словно зная, о чем они говорят, телефон Квинна завибрировал.
– Как раз вовремя, – тихо произнесла Полли. – Ответь.
– Извини… – пробормотал Квинн, выходя из-за стола, чтобы ответить на звонок в коридоре.
Канун Нового года – годовщина того дня, когда ушел отец, – всегда был тяжелым временем для его матери. И Квинн давно знал, что лучше ответить как можно быстрее, поговорить с ней, не позволить ей окончательно расстроиться. Если бы он проигнорировал звонок, то, скорее всего, у нее началась бы настоящая паническая атака.
По телефону он сумел ее успокоить. Она снова тревожилась из-за задвижек на французских окнах. Квинн был терпелив, он слушал, он говорил мягким утешающим тоном, но внутри нарастало напряжение от звуков голоса матери. Он хотел, чтобы ей стало лучше. Он не хотел возвращаться домой, не хотел слишком рано заканчивать этот вечер.
Когда он вернулся, Полли уже приканчивала главное блюдо.
– Все в порядке? – спросила она. – Или тебе нужно идти?
– Нет, все нормально. Извини.
Сколько раз за шесть месяцев случался этот разговор? Сколько раз он извинялся?
Полли переставила бокалы на столе для полной симметричности.
– Она знает, что мы сегодня празднуем, – со вздохом сказала она.
– Она не нарочно, Полли. Просто несколько месяцев были трудными для нее, папа же снова женился.
Полли наблюдала за ним через стол, а он старался изобразить улыбку.
– И еще был тяжелый месяц в сентябре, когда твоя тетушка вернулась домой.
– Ну да, много трудных месяцев… А чего ты от меня хочешь? – ответил Квинн намного резче, чем намеревался.
– Просто это кажется несправедливым по отношению к тебе. – Полли протянула руку и сжала его пальцы.
– Пожалуйста, давай не будем говорить об этом сегодня, – покачал головой Квинн, чуть сдвигаясь вперед на стуле. – Мне хочется, чтобы этот вечер был для нас, для тебя.
Он посмотрел на нее и заметил, как озабоченность исчезла из ее взгляда.
– Это моя любимая тема, – кивнула она. – Нет, вру, моя любимая тема – сыр, ты знаешь.
– Послушай, Полли, я понимаю, нам нелегко встречаться, но в моей жизни все изменилось, когда я встретил тебя. И в тот вечер я всерьез говорил, что люблю тебя. Ты первая девушка, которой я это сказал. Я никогда не был так в этом уверен.
– И я тебя люблю, Кви, – ответила Полли, глядя ему в глаза.
Квинн почувствовал, как все его тело наполняется теплой пульсирующей энергией. Быть любимым той, которую любишь, – разве может быть что-то лучше?
После десерта из кухни прислали еще кое-что.
– Шеф-повар приготовил маленькие рождественские пудинги с заварным кремом и бренди. Поздравление с праздником, – с поклоном сообщил официант.
– Ой, как мило! Большое спасибо… Все было просто замечательно!
Полли одарила официанта сияющей улыбкой. Ее неумеренная реакция застала его врасплох, и он неловко кивнул.
Как только Квинн отломил ложкой кусочек пудинга, как только вечер словно вернулся в свою колею, в его кармане снова завибрировал телефон. И в то же самое мгновение Полли издала странный звук, словно подавилась, и Квинн, повернувшись к ней, увидел, что она выплевывает пудинг, который запихнула в рот целиком. Квинн, сунув руку в карман, спросил:
– Что такое?
Лицо Полли исказила гримаса. Квинн посмотрел на телефон. Впрочем, ему и смотреть не нужно было: он знал, кто звонит.
– Там что-то такое… – ответила Полли. – Что-то противное. – Она стала тыкать в крошечный пудинг вилкой.
– Похоже, полиэтилен.
Квинн неловко передвинулся на стуле, положил телефон на колено, каждый мускул его тела напрягся, воздух вокруг словно сгустился, стало душно. Полли покачала головой и еще раз откашлялась.
– Квинн, я чуть не задохнулась, а ты смотришь на свой телефон!
– Ты не задохнулась, – неуверенно возразил он. – Ты его выплюнула.
– Да ответь ты уже! – сказала она, закрывая глаза.
Квинн перевел телефон с вибрации на беззвучный вызов. И дрожащей рукой налил воды в стакан Полли.
Полли подозвала официанта и сообщила ему о полиэтилене в своем десерте. Она сказала, что не хочет жаловаться, но беспокоится, как бы такой сюрприз не достался кому-нибудь еще. Официант рассыпался в многословных извинениях и принес бутылку шампанского в качестве компенсации. Квинн пытался расслабиться, но не мог перестать думать о том, что сейчас происходит дома. Его снова мучило то же самое чувство: он не знал, что лучше – быть плохим кавалером или плохим сыном, и от этого на него накатывала физическая тошнота.
В ресторане «Ле льё де раконтр» не вели глупого обратного отсчета времени. Новый год наступил под звон бокалов и негромкий гул голосов. Снаружи ночной горизонт взорвался светом, растерзавшим тьму. Далекие взрывы и треск ракет слышались даже сквозь толстое стекло. Прямо за парком возник фонтан света, звездная пыль рассыпалась по небу.
Квинн и Полли сидели молча, глядя на представление снаружи. Потом Полли медленно поднесла свой бокал к бокалу Квинна, ее взгляд стал задумчивым.
– За нас, за следующую главу! – произнес Квинн с деланой веселостью, чувствуя, как на лбу выступает пот.
– Да позвони ты ей, – тихо сказала Полли. – Я
