Как найти любовь в книжном магазине - Вероника Генри
Брайан хихикнул. «Ты иногда бываешь таким глупым, Диллон».
«Что ты хочешь этим сказать?»
Брайан постучал себя по носу.
«И что это значит?»
«Значит то, что он неравнодушен к старому доброму боливийскому порошку».
Диллон все еще ничего не понимал.
«Разве ты не заметил, сколько раз он отлучался в туалет?»
«В смысле, отлить?»
«Нет же, идиот. В смысле – нюхнуть».
Диллон моргнул. «Нюхнуть? Черт!» Он задумался. «То есть он не был пьян?»
«Нет. Просто был под кайфом».
«Почему полиция ничего не заметила?»
«Он ведь такой очаровашка».
«То есть они закрыли на это глаза?»
Брайан пожал плечами. «Он прошел алкотест, а дальше они не стали копаться. Они бы и не стали его подозревать, правда? Он же женится на Бэзилдон».
«Значит, этому ублюдку все сошло с рук».
«Ну. И теперь уже слишком поздно его задерживать».
«Думаешь, Элис знает, что он нюхает?»
Брайан снова пожал плечами. «Скорее всего, нет. Она хорошая девушка. Он не стал бы пятнать ее репутацию».
«Откуда ты знаешь? Ну, про кокаин?»
Брайан насмешливо хмыкнул. «Спроси у Пого. Вот куда уходят все деньги Хью – в карман Пого. Пого снабжает его и всех его дружков».
Пого был местным наркодилером, который околачивался в дешевых пабах в Писбруке и считал себя немного гангстером, носил дреды и вставил золотой зуб. Диллон учился с ним в школе и считал его полным идиотом. Он не собирался опускаться до того, чтобы прибегнуть к помощи Пого для обличения Хью. Пого сказал бы все, что угодно, если бы считал, что это спасет его задницу.
«Почему ты не рассказал мне об этом раньше?»
«Я думал, ты знаешь».
Диллон покачал головой. Он и раньше был не слишком высокого мнения о Хью, а сейчас тот совсем упал в его глазах. Но что тут можно сделать?
Если он скажет Саре, что Хью в ночь аварии был не в себе, Хью будет все отрицать. И никто не поверит Диллону, потому что Хью прошел проверку на алкотестере. Они просто решат, что Диллон специально мутит воду. О Хью не стали бы думать ничего плохого, ведь он был спасителем поместья Писбрук. Богачом. Таким же, как они.
Но если он ничего не скажет, Элис в конце концов выйдет за него замуж – за манипулятора и за аморального наркомана.
Диллон пнул ком земли на клумбе. Быть низшим из низших – невыносимо. Когда нужно было играть по-крупному, его никто не принимал в расчет.
Он вернулся в дом. Он злился на Сару, хотя та не сделала ничего плохого. Но ему было обидно, что она не захотела, чтобы он навестил Элис. Она ведь тоже не была святошей. Что бы сказал Ральф, узнай он правду о ней и Джулиусе Найтингейле? Не то чтобы Диллон что-то собирался кому-нибудь рассказывать, ни в жизнь. Но от этого становилось не лучше, а хуже. Да и сам Ральф не был примером для подражания. Диллон понял, что происходит, много лет назад. Именно поэтому он был так зол на себя за то, что не разглядел Хью.
Он стиснул зубы. Какой смысл вести себя лояльно по отношению к людям, если они не ведут себя так по отношению к тебе? Он стянул с себя спецовку и поставил чайник. Неужели он здесь единственный человек, который не лицемерит? Ну, кроме Элис. Она тоже ни в чем не была виновата.
Диллон пил чай и постепенно пришел к решению. Он поедет в больницу и навестит Элис. Обойдется без позволения Сары. Если Элис не захочет его видеть, она сама скажет ему об этом. Он отхлебнул из чашки и взял куртку. Сейчас был самый подходящий момент.
Диллон достаточно часто бывал в местной больнице. Как садовник, он подвергался профессиональному риску, и уколы от столбняка и наложение швов были для него привычным делом. Но он никогда не лежал в стационаре. Здание представляло собой лабиринт со стрелками, указывающими на те или иные этажи, с разными цветовыми кодами и буквами, с лифтами, ведущими в разные отделения.
В конце концов он добрался до нужного места. Открыл двойные двери и спросил об Элис у медсестры. Ему указали на отдельную палату, расположенную в стороне от основного коридора.
Диллон осторожно постучал и услышал ее голос. Когда он заглянул внутрь, его сердце екнуло. Элис лежала, завернутая в одеяло, нога в гипсе торчала из-под простыни, лицо все перебинтовано, а единственный глаз, который он мог видеть из-под повязки, все еще был черным от гематомы.
– Диллон! – радостно вскрикнула она.
Он переступил порог и протянул ей апельсин в шоколаде, лакомство, которое купил по пути в больницу.
– Это тебе.
– Обожаю! Давай откроем коробку. – Она похлопала по кровати рядом с собой. – Присаживайся и рассказывай.
Он сел и начал открывать коробку. Постучал апельсином в шоколаде по прикроватной тумбочке, чтобы тот рассыпался на дольки, и стал протягивать их по одной Элис, пока они разговаривали.
– Мне так скучно тут взаперти. Я очень хочу в общую палату, чтобы мне было с кем поговорить, но Хью настоял на отдельной. Мне кажется, люди думают, будто я какая-то особенная.
– Ну, так и есть, – сказал Диллон, улыбаясь.
– Нет, я самая обычная. И в Писбруке столько работы, а мама отказывается рассказывать мне, что у нас там происходит, и говорит, чтобы я не волновалась, но я волнуюсь еще больше, не зная, что там происходит. Расскажи хоть ты!
– Все под контролем, я думаю. Твоя мама много чего делает. И твой отец тоже.
Элис внезапно оживилась:
– Не окажешь мне услугу?
– Какую?
– Принеси сюда мой компьютер, чтобы я могла все проверить. Я просила маму, но она все время забывает. Якобы забывает. – Элис повернула голову на подушке и посмотрела на Диллона, хитро прищурившись. – Он в офисе. Девочки знают где. И удлинитель не забудь.
– Хорошо, – сказал Диллон, довольный, что может быть чем-то полезен. – Но стоит ли так беспокоиться о работе?
– Я не могу не беспокоиться. Это невозможно.
– Ты должна постараться. Иначе тебе не станет лучше.
– Слушай, ты прямо как мама. Она переживает, что я не успею поправиться к свадьбе. Честно, я начинаю думать, не отменить ли вообще эту свадьбу. Но если я это сделаю, то смогу выйти замуж только в следующем году, уже после Рождества.
– Что плохого в том, чтобы подождать до следующего года?
Диллон почувствовал надежду. Еще год, и этот Хью покажет себя во всей красе.
– Нет. У нас же планы. Хью хочет продать квартиру и переехать в дом как можно скорее. Много чего надо сделать. – Она покосилась на свою ногу. – Мне предстоит еще одна операция, а потом… потом пригласят специалиста посмотреть, как у меня с лицом… Они сказали, что все могло быть
