Замерзшие сердца - Ханна Коуэн

От этого становится легче. Если бы мне пришлось выбирать компаньона для Грейси, им бы точно стала Ава. Мало того, что она обожает Энн как вторую мать, так еще и любит Грейси как младшую сестру, которой у нее никогда не было.

– Меня не будет всего пару дней. Звони, если что. Я всегда буду на связи.

Губы Грейси расплываются в улыбке. Она кивает, сжимая мою руку, а потом использует ее как рычаг, чтобы оттолкнуться от сиденья и поцеловать меня. Я сразу же отвечаю, но она слишком быстро отстраняется, кивая в сторону аэропорта. С ворчанием хватаю ее за бедра, притягиваю к себе и целую долго и крепко, стараясь насытиться на эти два дня. Хотя, как мне кажется, их будет мало, даже если я на всю жизнь останусь приклеенным к ее рту.

Она мило хихикает.

– Люблю тебя, – говорю я, отстранившись.

Грейси смотрит на меня сквозь густое покрывало черных ресниц. Глаза ее теплеют, и мне кажется, что в них читается обожание.

– Я тоже тебя люблю.

Сердце в груди замирает, а на губах застывает улыбка.

– Иди уже, иначе опоздаешь на самолет и придется лететь коммерческим рейсом.

Кивнув, я отпускаю ее талию. Грейси тем временем садится за руль, одаривая меня еще одной теплой улыбкой, заверяющей, что с ней все будет в порядке. Всего лишь три дня. Что может случиться за это время?

Грейси

– Я всегда считала ее стервой. – Ава пожимает плечами, глядя пальцем край наполовину наполненного бокала.

– Спасибо, что сказала мне об этом сейчас, – усмехаюсь я, продолжая дуть теплым воздухом на невысохшие неоново-розовые ногти.

– А что я должна была сказать? О, привет, твоя лучшая подруга – настоящая сучка? Да, конечно.

Ава права. Во-первых, она не из той категории людей, кто станет вмешиваться с подобными заявлениями, а во-вторых, даже если бы она так и сказала, я бы все равно от нее отмахнулась. Джессика обвела меня вокруг пальца, играла со мной, как с марионеткой.

– Ладно, я поняла. – В последний раз танцую пальцами в попытке высушить ногти, а потом беру лак и закручиваю крышку. – Скажи мне, это плохо, что чувствую себя виноватой? Я как-никак выгнала ее из дома, зная, что ей некуда пойти.

– Ничего плохого. Ты человек, Грей. И ты не можешь по щелчку пальцев выбросить из головы все воспоминания, как бы сильно тебе ни хотелось надрать ей дырку.

Я вскидываю бровь.

– Надрать? Дырку?

Ава смеется:

– Да. Дырку. Теперь это мой фирменный способ отблагодарить сучку. Отличный метод! Можешь тоже пользоваться.

В этот момент я понимаю, что Ава – это единственный человек, кого бы я хотела видеть рядом. Она – лучший компаньон на ближайшие несколько дней.

– Да, знаешь, это самое тяжелое. В голове постоянно крутятся воспоминания. Такое ощущение, что переживаю трудное расставание. Уже начинаю уставать, – вздыхаю я, откидывая голову на спинку дивана.

Ава понимающе кивает и поворачивается ко мне лицом:

– Наверное, в каком-то смысле так и есть. Вы ведь даже жили вместе.

Да, жаль, что она взяла и все испоганила.

– Грей, нельзя все время о ней думать и переживать. Она сама испортила дружбу – теперь придется пожинать плоды, – решительно добавляет Ава.

Я тихонько киваю, испуская усталый стон.

– Раз уж мы заговорили о совместном проживании. – Она быстро переключает тему. – Что ты собираешься делать теперь, когда у тебя появилась свободная комната? Будет довольно одиноко, нет?

– На что ты намекаешь, Ава? – подтруниваю я, а потом смеюсь, когда она хлопает невинными глазами.

– Я подумала, что одной тебе будет слишком одиноко, вот и все.

– Как бы мне ни хотелось, чтобы Тайлер уехал из своей дерьмо-коробки, он на это никогда не решится.

Зеленые глаза Авы горят азартом.

– А почему бы и нет? Он ведь любит тебя, правда же?

– Все не так просто, по крайней мере, в случае Тайлера.

– Так пусть будет просто. Вы двое – идеальный шип.

Подавив смех, с любопытством смотрю на подругу:

– Я не ослышалась? Ты только что сказала «шип»?

– Ну да. Это ведь так называется? – уточняет она взволнованно и, возможно, даже немного смущенно.

Ава никогда не следила за жаргоном социальных сетей. Забавно видеть, как она пытается быть модной.

– Ты очаровашка.

– Очаровашка-уставашка. – Она зевает, глядя на меня слезящимися глазами. – Ты не против, если я лягу спать? Мне еще нужно позвонить твоему брату.

– Конечно.

Ава одаривает меня настороженным взглядом. Я снова киваю, чтобы она не сомневалась.

– Ложись спать, Ава. Увидимся утром.

– Хорошо. Спокойной ночи, Грей.

Она тянется через бежевый подлокотник, чтобы меня приобнять, а потом направляется в бывшую комнату Оукли. Сделав несколько шагов, Ава оборачивается с озорной улыбкой:

– Не забудь позвонить своему мужчине. Я слышала, что он скучает.

А потом она отворачивает и уходит спать.

С удивительной легкостью иду в свою спальню – так хорошо знаю квартиру, что даже в темноте нигде не оступаюсь. Ава легла, а я еще смотрела в гостиной телевизор – до тех пор, пока не узнала, что Тайлер вернулся в номер. Сейчас уже больше десяти, и я хочу только одного: влезть в одну из его футболок, забраться под одеяло в розовом пододеяльнике, которое по-прежнему укрывает двухспальную кровать, и набрать его номер.

Свет в спальне я не включаю: не хочу, чтобы розовые стены в стиле Барби выжги мне глаза. Все, что делаю, – снимаю мешковатую одежду и запрыгиваю под одеяло, в одно мгновение погрузившись в поток ностальгии. Натянув его на лицо, улавливаю легкую нотку стирального порошка. Глаза смыкаются. Как же мне хочется, чтобы сегодня мама тоже была здесь вместе со мной и Авой. Но нет, вместо этого она снова лежит в больничной палате. Хотя я и предложила остаться с ней, мама была непреклонна. Меня ранил ее отказ, обжег до глубины души, но я постаралась себе напомнить, что она ничего плохого не имела в виду.

Мама никогда не любила показывать себя в плохом свете. Иногда, правда, мне все-таки удавалось уловить хлюпанье носом, когда она болела простудой, или гримасу на ее лице, когда во время приготовления ужина у нее выскальзывал нож. Но я никогда ничего не говорила, потому что знала, что ради нас она хотела быть сильной. Мама просто не понимала, что мы уже видели в ней самую стойкую женщину в мире – после того, как у нее отняли любовь всей ее жизни. Хотелось бы, чтобы она это знала. Особенно если конец – к моему ужасу – близок.

К счастью, мысли прерывает звонок телефона: меньше всего мне хочется забивать голову вопросами, на которые я боюсь находить ответы.

– Ты не позвонила из спальни. – От грозного голоса Тайлера у меня желудок сжимается.

– И тебе привет. Уже соскучился?

– Все хорошо? – ворчит он, игнорируя мой вопрос.

– Все нормально, Тай. Расслабься. – Легонько посмеиваюсь. – Как прошла тренировка? –