Лёд и карамель - Анфиса Ширшова
– Утром он сказал, что Колтон от него ничего не узнает, но как я могу ему верить?
– А может быть, тебе расстаться с Колом? – прямо спросила я, потому что мне было чертовски его жаль. Колтон казался мне замечательным человеком и не заслуживал такого отношения… Он сам говорил мне, что больше всего ценит верность. А Эби уже предала его ради секундного удовольствия. Как бы я ни любила подругу, но Колтону желала встретить кого-то получше.
Как-то само собой вспомнилось, как после игры Кол, одетый в экипировку вратаря, весь какой-то несуразно большой, похожий на робота, сложил из пальцев сердце для Эбигейл. Мне вдруг стало так плохо, будто Эби предала не только Колтона, но и меня. Мою веру в людей и честность.
– Не хочу, Энн, – всхлипнула она, теребя в пальцах салфетку. – Он нравится мне. Очень. Колтон милый. С ним весело и комфортно. Мне даже кажется, что я влюбилась в него. Как я могу от него отказаться?
Я фыркнула и покачала головой.
– Что мне делать, Энн? – в отчаянии прошептала она. – Я в постоянном напряжении, вздрагиваю от каждого его звонка, боюсь услышать разочарование в его голосе!
– Подумай, правда ли ты хочешь быть с ним, – тихо ответила я. – Но даже если это и правда так, мне кажется, что как раньше все равно уже не будет.
На улицах Ванкувера уже давно сгустились сумерки, а в баре негромко играл альтернативный рок, который, как я знала, очень любил Остин. Вернувшись из подсобки, куда уходила на пару секунд за лаймом, я навела порядок на своем рабочем месте, тихонько напевая хорошо известный мне трек. Владелец «Олдер-Бей» дал мне полный карт-бланш на выбор музыкального сопровождения этого вечера.
– Колтон, – улыбнулась я, наконец заметив, кто занял высокий стул у барной стойки. Жители Ванкувера в эти праздничные дни с удовольствием перемещались из бара в бар, не обделяя вниманием и заведение Квилла. – Рада тебя видеть. Ты один?
Друг Остина надел кепку козырьком назад и подмигнул мне. Но показалось, что в его глазах затаилась настороженность.
– Да. Скоро подтянутся и ребята из команды. Хотел немного поболтать с тобой, пока не стало слишком шумно.
– Я только за. Но сначала скажи, чем тебя угостить? Эль?
– Бурбон, пожалуйста.
Я невольно бросила на него взгляд, но он выдавил слабую улыбку.
– Что-то не так? – кашлянув, спросила я.
– Да вроде бы порядок, – пожал плечами Кол. – Просто давно с Эби не виделись. Думал, она поживет у меня, пока Ос в отъезде, но… что-то не срослось.
– О… Да, очень жаль, – кивнула я, отводя взгляд, но спустя пару секунд поставила перед ним рокс с напитком насыщенного янтарного оттенка. – Насколько я знаю, она взяла несколько вечерних смен в кафе. Платят в праздники больше, а деньги для нее не лишние…
– Понимаю, Энн. Но… Вот вы с Остином, к примеру, говорили о том, что ждет вас дальше?
Я потеребила кончик высокого хвоста и вздохнула.
– Нет. Не говорили. Ты ведь знаешь о Лео?
– Естественно. Прикольный мальчуган, – подмигнул Колтон. – Ос звонил мне, делился впечатлениями от ваших совместных выходных. Судя по голосу, мой друг наконец счастлив.
Я смущенно опустила глаза и машинально протерла стойку.
– Знаешь, Энн. В нашем возрасте сложно решиться на что-то глобальное, – вдруг произнес Колтон, покрутив в пальцах рокс. – Я хочу продолжить профессионально играть в хоккей. Это моя страсть, вся моя жизнь. Но, возможно, мне придется переехать. Или в другой город, или даже в другую страну. Я бы хотел позвать с собой Эбигейл. Но что я могу ей предложить? У меня ни денег, ни контракта, ни своего дома. Ничего. Все, что я могу предложить ей, – это я сам. И я боюсь узнать, что этого ей будет недостаточно для счастья.
Мы с Колтоном понимающе переглянулись. Он прав. Вроде бы вся жизнь впереди, но она пока еще такая неясная, не оформившаяся, не наполнена комфортом и спокойствием там, где нужно. И это, наверное, неплохо. Через это проходят все. Но как звать в эту жизнь другого, когда сам не знаешь, что может случиться?
– У нас игра в начале января, – помолчав немного, сказал Колтон. – Придешь?
– С удовольствием.
Заиграла одна из моих любимых песен Hippie Sabotage ‘Devil Eyes’. Колокольчик у двери звякнул, и я посмотрела на вошедших, продолжая пританцовывать. Однако в следующий миг все веселье покинуло меня. В «Олдер-Бей» пожаловал Джимми в компании еще троих парней из команды Колтона. Рыжий бросил на Кола короткий взгляд, в котором читалось превосходство и насмешка, и я на миг скривилась. В затылке закололо, а к щекам вроде бы прилил жар. Мне стало физически больно за лучшего друга Остина. Но я просто не могла открыть ему глаза на предательство приятеля и любимой девушки. Язык не поворачивался произнести ужасные слова, а затем увидеть растерянность, непонимание и разочарование в его глазах.
***
ОСТИН
Мы с Лео поднимались на второй этаж, когда вдруг услышали приглушенные голоса.
Итон и мама.
Брат редко разговаривал. В основном с матерью или отцом, со мной – не считал нужным. Впрочем, летом мы с ним все же перебрасывались некоторыми фразами, когда помогали отцу в конюшнях. Иногда он спрашивал про хоккей, но ограничивался всего парой вопросов. А теперь я замер от того, что в его голосе явственно слышалось волнение. Но о чем он говорил? Отлично понимая, что если Итон заметит меня, то снова замкнется в себе, я присел на корточки рядом с Лео и приложил палец к губам. Сын улыбнулся и прикрыл рот ладошкой, радуясь тому, что мы творили какую-то шалость.
– Милый, почему ты не спросишь об этом у Остина? – услышал я мамин голос.
– Я спросил у тебя. Ты можешь ответить?
– Нет, не могу, сынок. Но в любом случае, если Энн и вернется, то только в середине лета, не раньше. Могу теперь я задать тебе вопрос? – ласково спросила мама. Ответа Итона я не слышал. Может, он просто кивнул, а может, молча смотрел на маму, раз до сих пор не ушел к себе. – Энн пришлась тебе по душе?
Брат молчал. Я не сразу понял, что сердце гулко заколотилось в груди. От возмущения и шока.
– Спокойной ночи, – наконец произнес Итон, а следом раздались
