Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс
«Я буду. Ты тоже. И расскажи мне все подробности. Пока», — сказала она, смеясь, и повесила трубку.
Я опустил трубку. У меня кружилась голова. Моя возлюбленная пыталась познакомить меня со своей принимающей сестрой. О чем это было? Казалось, что Биргит куда-то подталкивала, но я не понимал. В ее последнем письме говорилось о возможности. Должно быть, она прислала фотографии примерно в то же время. Они были связаны точно.
Я попросил Мелани сесть за кухонный стол. Я выбрал это, потому что вспомнил, что это помогло, когда я разговаривал с Дженни в последний раз, когда был у нее дома. Это сделало вещи формальными и менее угрожающими. Я взял из холодильника пару бутылок кока-колы. Я поставил одну перед Мелани, которая просто смотрела на нее, а затем сел напротив нее. Она посидела так с минуту, затем открыла сумочку и протянула мне карточку.
«Биргит сказала отдать это тебе сейчас. Я должна была отдать её тебе, когда буду уезжать, но она сказала, раз уж ты позвонил, тебе стоит прочитать её сейчас».
Я открыл конверт и вынул карточку. На лицевой стороне была какая-то шведская фраза, которую я не знал. Открыл карту. Слева внутри она написала: «Спереди написано: «Думаю о тебе». На карточке она написала:
Я думаю, что понимаю тебя достаточно хорошо, чтобы знать, что ты не захочешь заводить отношения с кем-то еще после того, что мы сделали. Если нам суждено быть вместе, мы будем. Тебе это не нужно, но у тебя есть мое разрешение быть с Мелани или любой другой девушкой, которую ты хочешь. Я хочу, чтобы ты знал, что должен продолжать свою жизнь. Наши сердца находятся в нужном месте, но сейчас мы не можем быть вместе. Я тусуюсь с парнем, думаю, мы вместе. Не печалься об этом. Будь счастлив за нас обоих. И подожди, чтобы увидеть, что принесет будущее.«Любовь — это нелегко, но, конечно, достаточно сложно».Со всей моей любовью. Биргит.
Я закрыл карточку и убрал ее. В ней не говорилось, что я могу ею поделиться, поэтому я не собирался. Мелани все еще не выпила кока-колы.
«С тобой все в порядке?» — спросил я ее.
«Не совсем. Я в некотором роде в шоке и очень смущена».
«Я тоже, по обоим пунктам. Биргит настояла, чтобы я спросил тебя, о чем вы говорили после того, как забрали ее.
Мелани вздохнула: «Это действительно личное. Не уверена, что смогу».
Мой ограниченный опыт подсказал мне, что лучше всего в данный момент ничего не говорить. Она должна была решить это сама. Я не был уверен, что мне нужно, но я получил то, что звучало почти как приказ от Биргит. Конечно, это было сформулировано как «разрешение», но даже в четырнадцать лет я понял, что приказы часто отдавались как предложения.
Не поймите меня неправильно. Мелани была образцом горячей шестнадцатилетней девушки. Почти на два года старше меня, одета так, чтобы привлечь внимание парня. Убийственное тело — длинные ноги, широкие бедра, плоский живот, грудь среднего размера, пухлые губы и мерцающие глаза. Волосы у нее были темные и длинные, почти до талии. Девушка-фантазия для самых опытных восемнадцатилетних парней, не говоря уже о четырнадцатилетнем, у которого за плечами ровно три сексуальных контакта. Я не собирался настаивать на этом, но если бы Мелани решила, что хочет немного повеселиться, то я был бы очень готовым участником.
В то время как все это проходило у меня в голове, и я прилагал согласованные усилия, чтобы смотреть на деревья через окна, чтобы я не смотрел на Мелани и не заставлял ее чувствовать себя еще более неудобно, чем она уже себя чувствовала. Мелани наконец сделала глоток из её колы. Я просто подождал. Она сделала еще один, более длинный глоток и поставила бутылку. Она вздохнула, и слова начали вырываться.
«Когда Биргит попросила меня привести ее сюда в ту субботу, мне было любопытно, что происходит. Я знала, что вы тусовались, но была уверена, что между вами нет ничего серьезного. Я знала, что ты ей нравишься, но она всегда держала тебя на расстоянии вытянутой руки, потому что ей очень нравилось, что ты являешься её другом. Но в ту субботу в ней было что-то другое. Я поджарила ее по дороге сюда, но она ничего не сказала, кроме того, что у нее есть над чем поработать с тобой, прежде чем она уедет домой. Я не смогла извлечь из нее больше подробностей, как бы я ни старалась. Так что я высадила ее и занялась своими делами».
«Когда она позвонила по поводу изменения времени, я могла сказать, что что-то не так, но я все еще не понимала, что происходит. Я знала, что это может быть секс, но это не имело смысла, учитывая все, что она сказала. Я была сбита с толку, пока не подобрала её. Когда я увидела вас двоих вместе, увидела, как вы касались и целовались, и как она, по сути, плыла к машине, я знала, что что-то случилось, и единственное, что это могло быть — это секс. Я также была уверена, что она говорила мне правду о том, что была девственницей, так что это было еще более удивительно».
«Когда мы выехали с подъездной дорожки, я спросила ее, что случилось. Она сказала мне, что «что-то, что должно было случиться некоторое время назад, но, если бы это было так, это могло бы быть ужасно, а не красиво». Я спросила ее, о чем она говорила. Она сказала мне, что вы, ребята, занимались любовью и что это было лучше, чем она могла даже представить. И что ты был восхитителен, нежен, мил и очень, очень хорош. Я спросила ее, что она имеет в виду по поводу времени, и она ответила, что пару недель назад ты был девственником, но тебя соблазнила женщина постарше, и, видимо, ты быстро учишься».
Она засмеялась, когда сказала это. Я покраснел.
«Мы разговаривали всю дорогу до дома, а потом до полуночи. Она рассказала мне абсолютно всё шаг за шагом. Я не могла поверить, что четырнадцатилетний подросток может так понимать секс. Большинство парней никогда не делают этого, судя по словам моих подруг из колледжа».
Она остановилась. Я просто ждал. Она допила кока-колу и продолжила рассказ.
«Биргит знала, что я была со Стэном пару раз, и в этом не было ничего особенного. Первый раз был в значительной степени катастрофой, а несколько раз
