Девушка из Италии - Люсинда Райли
– Исключено! – отрезал Паоло, протестующе подняв руки. – Мы столько ее готовили не для того, чтобы раньше времени выставлять на подобную роль. Баттерфляй – для взрослых, опытных артистов. Может произойти катастрофа.
– Баттерфляй – пятнадцатилетняя девочка, – напомнил им Роберто. – Если она справится, а я в ней не сомневаюсь, в некотором смысле это лучше дебюта в «Богеме». Только подумайте, какую она получит известность!
– Подумайте о критике… – простонал Паоло. – Риккардо, что думаешь?
Риккардо глубоко вздохнул.
– Думаю, альтернативы у нас нет. Слишком поздно кого-то искать. Либо Розанна Меничи, либо отменяем спектакль. Чутье подсказывает мне: она не подведет. Может, это судьба? – Он пожал плечами.
– Похоже на какой-то сговор… – Недоверчивый взгляд Паоло метался между двумя мужчинами, оценивая ситуацию. Он задумчиво почесал подбородок. – Давайте я позвоню и попробую поймать Цецилию? Вдруг она еще не успела уехать в Париж? Если уехала, я сообщу Розанне, что ей сегодня выступать.
– Чудесно! Вы не пожалеете, – радостно вскочил Роберто. – Передайте Розанне, что днем я готов отрепетировать с ней все, в чем она не уверена. – Он коротко кивнул и вышел из кабинета.
Паоло вопросительно посмотрел на Риккардо:
– Он прав?
– Думаю, да.
Паоло постучал карандашом по столу.
– Интерес Роберто к Розанне… Он чисто профессиональный?
– Похоже на то. Когда он с ней работает, то ведет себя как истинный джентльмен.
– Как и всегда перед атакой, – пробормотал Паоло.
– Важнее, что Розанна не проявляет к нему ни малейшего интереса, – добавил Риккардо.
– Ну, надеюсь, так оно и останется. Потому что, если Роберто Россини тронет хоть волос на ее голове, я…
– Паоло, я понимаю, как дорога тебе Розанна, но личная жизнь певцов – не наше дело.
– Я знаю, Риккардо, – сухо ответил Паоло. – А теперь мне надо сделать несколько звонков.
Зазвонил телефон, и Эби взяла трубку.
– Привет! Это Эби.
– Эбигейл, это Паоло. Розанна дома?
– Да, но она в душе. Ей что-нибудь передать?
– Нет. Думаю, лучше позвать ее к телефону.
– Ладно.
Две минуты спустя трубку взяла Розанна.
– Что случилось, Паоло?
Эби увидела, как она побледнела, слушая его слова.
– Хорошо. Значит, увидимся в два часа в театре? Ciao!
Розанна положила трубку и упала в кресло.
– Что произошло? Кто-то умер? – спросила Эби.
– Нет.
– Тогда что? Выглядишь ужасно.
Розанна глубоко вздохнула и посмотрела на подругу:
– Сегодня я буду петь мадам Баттерфляй в Ла Скала.
Розанна сидела перед зеркалом, пока художница по гриму превращала ее в юную японку Чио-Чио-Сан. Голова шла кругом, мысли путались. Она не чувствовала ни волнения, ни восторга – вообще почти ничего не чувствовала. Перед ней на столе стоял большой букет красных роз:
Розанна,
я буду с тобой.
Роберто
P.S. Я оплатил за тебя клакеров.
Розанна не смогла сдержать улыбки. На дневной репетиции Роберто вел себя чудесно: спокойный, внимательный, готовый помочь. Если бы она не знала, как он поступил с Эби, то могла бы окончательно отдаться чувствам. Но что бы ни случилось сегодня на сцене, она поклялась: Роберто Россини не заполучить ее сердца.
– В парике удобно?
– Простите?..
– Я спросила, удобно ли вам в парике.
Розанна заставила себя отвлечься от мыслей, чтобы ответить стилисту:
– Все хорошо.
– Он слегка великоват, но я воткнула столько булавок, что его не сдвинет с места даже торнадо. Ну, я пойду, готовьтесь. Удачи, синьорина Меничи!
– Спасибо.
Минуту спустя в дверь постучали:
– Это Паоло.
– Пожалуйста, заходите!
– Как ты? – спросил он, открывая дверь.
– Вроде нормально.
– Хорошо. Выглядишь спокойной. Я пришел отвести тебя за сцену. Риккардо хочет увидеться с тобой до начала.
Розанна встала, в последний раз посмотрелась в зеркало и отправилась вслед за Паоло по коридору к выходам на сцену. Там уже ждал Риккардо. Он расцеловал ее в обе щеки.
– Розанна, я буду наблюдать за тобой из оркестровой ямы. Если понадобится поддержка, смотри на меня. Волнуешься?
– Нет. Странно, но я совсем не волнуюсь.
– Это хорошо. Ты отлично знаешь роль! Ла Скала будет тобой гордиться, cara.
– Я буду стараться изо всех сил, Риккардо, обещаю.
– Пойду встречу твоего очень особенного друга, – сказал Паоло.
– Кого?
– Увидишь.
Десять минут спустя зазвучала увертюра. Вокруг Розанны суетились люди: поправляли костюм и макияж, проверяли реквизит, – но она почти не реагировала. Наступил вечер ее мечты, но она чувствовала себя отстраненной, словно все происходило не с ней.
Зазвучала знакомая музыка – сигнал, что пора идти. Розанна помолилась, перекрестилась и вышла на сцену Ла Скала.
Луиджи Винченци сидел в ложе Паоло и смотрел на стройную фигурку – такую маленькую и спокойную. Непринужденное пение в сочетании с молодостью и хрупкостью делали ее самой лучшей Баттерфляй, что он видел. Плюс такая внешность, такое обаяние! Публика в Ла Скала редко хранила молчание, но сейчас все взгляды были устремлены на Розанну, и воцарилась абсолютная тишина, словно две тысячи человек одновременно задержали дыхание. Конечно, было несколько технических помарок, но их довольно легко проработать. Луиджи почувствовал, как по щекам струятся слезы. Розанна – его открытие и воспитанница – великолепно исполняет свою первую главную роль. Луиджи понимал: на его глазах вершится история.
Когда к ногам Розанны упали букеты, Паоло с облегчением выдохнул. Отовсюду зазвучали крики «Браво!». Зрители встали, аплодируя рождению новой звезды. Паоло представлял дебют Розанны иначе, но понимал: о большем нельзя и мечтать. Она была великолепна. Он повернулся к Луиджи, который искал платок, чтобы вытереть слезы. Не говоря ни слова, они заключили друг друга в объятия.
Розанна стояла перед занавесом, глядя на шквал цветов, летящий из зала, и наслаждаясь восхищенным улюлюканьем. Она не помнила, удалось ли ей спеть хоть одну ноту, не говоря уже о верной тональности. Она на автомате позволяла Роберто выводить ее вперед снова и снова, и они кланялись – раз за разом.
Потом все закончилось. Труппа поздравила ее, окружив со всех сторон и заверяя, что она выступила великолепно. Словно в тумане, Розанна пошла обратно в гримерку, открыла дверь и ахнула, увидев, кто ее ждет.
– Луиджи! – Она бросилась в его объятия и громко зарыдала.
– О Розанна, тебя так расстраивает мое присутствие? – рассмеялся Луиджи, поглаживая ее дрожащие плечи.
– Нет… Конечно, нет. Я рада вас видеть! Я… сама не знаю, почему плачу, правда.
– Это от облегчения. – Вместе с Луиджи пришел и Паоло. – Она была так спокойна перед выступлением, Луиджи! Я почти встревожился. Как
