Измена. Не делай мне больно - Каролина Шевцова
От обиды за себя, у меня скривило лицо, будто я съела что-то кислое. Мы же все это проговаривали по телефону, и как мне пели, как уговаривали прийти на факультет, чтобы обсудить все детали лично. Бюджетные места есть и заполнить их очень нужно, чтобы в следующем году не урезали финансирование на эти три отсутствующие единицы. И я как дура поверила в бескорыстные намерения института, и что мы можем быть полезны друг другу.
А теперь…
- Извините, я, наверное, пойду, - я отряхнула пальто от невидимой пыли. После пребывания в этой конуре казалось, что вся моя одежда стала грязной.
- Да вы подождите, - оживился хитрый старик, - мы же еще не обсудили детали.
- Боюсь, я не потяну эти ваши детали.
- Ну, знаете ли, если религия опиум для народа, то наука единственный антидот против этой заразы!
- И почем нынче прививка? – Я резко оборвала его философские рассуждения.
Александр Игоревич ахнул. Он снял очки и принялся протирать толстенные линзы платком, от вида которого меня передернуло. Белый по определению, но успевший посереть от частой эксплуатации, и очень, ооочень грязный кусок ткани. От омерзения, в первую очередь к себе, меня передернуло, будто увидела большую толстую гусеницу.
Нет, не могу. Все это я уже проходила десять лет назад, и уже тогда поняла, что не мое. Единственное в чем я виновата, что изначально заняла чужое место, что не отстояла свое право учиться в другом вузе, и просто поставила на себе крест.
Ну, идиотка. Бывает. Трезветь и смотреть на реальность всегда больно, этот случай не исключение.
Молча я сгребла документы со стола, пока декан что-то чертил на последнем листе моего диплома. Я выхватила его прямо из-под руки старика, отчего карандаш дрогнул, и серая линия чиркнула до самого конца листа.
- Всего доброго, - пятилась назад, мечтая только об одном, поскорее оказаться на улице.
Я вылетела на крыльцо и там, стоя на морозе, принялась разматывать с шеи шарф, чтобы, наконец, вдохнуть чистого воздуха. Казалось, что еще секунда, и я задохнусь. Опершись спиной о стену, я пыталась успокоиться, прийти в себя. И даже стайка студентов рядом, что курили и обсуждали что-то очень смешное, не могла нарушить мой покой.
Здесь было хорошо. А там, в том темном, пахнущем пылью и затхлостью кабинете, очень плохо.
Я стала медленно раскладывать бумаги обратно в папку, и, заглянув в диплом, случайно увидела, что же писал декан. Двести тысяч рублей, цифрами. И огромный прочерк после нуля, как диковинный хвост.
Самое смешное, что у меня были эти деньги. Только не мои, Сережины. И старому маразматику я их не отдам.
- Ви-витаминка, у тебя все хорошо?
Я вздрогнула. Передо мной, на несколько ступеней ниже стоял Фридман. Как в сказке, когда стоит подумать о чуде, и оно случается.
- Сереж, ты что здесь делаешь?
- Решил тебя дождаться, тут так сколько, а до остановки идти далеко, не хочу, чтобы ты упала, по-понимаешь? – Его карие, почти янтарные глаза, лучились счастьем.
- А кино, - прошептала я.
- Я не поехал, - Сережа виновато улыбнулся, - не люблю я все эти романтические комедии и вообще. – Он неопределенно махнул рукой в сторону. - Ну что, пойдем, Викуш?
Глава 22
В разговоре с Фридманом я скорее присутствовала, чем участвовала.
Сил не было совсем. Я тупо откинулась на сиденье и болтала головой как эти собачки на приборных панелях. Что-то отвечала, о чем-то спрашивала, постоянно думала о своем.
Сережины попутки меня развеселить провалились, и он наконец сдался:
- Ну, рассказывай, что там с тобой случилось. А я подумаю, как это решить.
Ох. Мы с ним как два героя из разных сказок, которые совсем не понимают свою роль. Фридман типичный Робин Гуд, а я спящая царевна, мимо которой проходит вся жизнь, пока она томится в своем замке. И сейчас соглашаться на помощь, даже такого человека как Фридман, означало продлить собственный сон еще лет на сто.
А я хочу проснуться.
- Ничего не случилось, Серый. Буду учиться, после того разговора у в кабинете шестеренки на место так и встали. Решила получить диплом.
- Какой диплом, - настаивал Сергей. – По той же специальности или что-то новое.
- Ну?
- Я пока не знаю. Самостоятельная жизнь оказалась не такой веселой как в сериале «Друзья». Все куда сложнее, понимаешь?
- Не понимаю. На самом деле все очень просто, и любой вопрос решают деньги и связи. От тебя ждут откат?
- Прямо любой вопрос, - натужно улыбнулась я, мечтая перевести тему в более безопасную.
- Не совсем, - нахмурился Сережа. Все это время он смотрел на дорогу, и только по опущенным уголкам губ, я поняла, что-то не так, - видишь, через связи я себе женщину не нашел.
- А ты попробуй ей денег дать, - я невесело хохотнула.
- Пробовал. И тоже ничего не получилось.
И только тогда Сергей повернулся ко мне. В его глубоких янтарных глазах плескалось что-то новое для меня. Сейчас Фридман смотрел не как старый друг и тем более не как коллега мужа. Нет, он жадно блуждал по моему лицу взглядом, словно видел впервые. И я… я тоже впервые увидела его.
- Приехали.
Я так и не расслышала, что он сказал, просто моргнула, чтобы отойти от странного наваждения, и увидела, что мы остановились у себя во дворе.
- Спасибо, - духота в салоне заставила меня стянуть с шеи шарф. Я вывалилась на улицу, но даже здесь, при минусовой температуре, мне было жарко. Наверное, беременность так сказывается. Надо будет спросить у Насти, нормально ли это.
Я не попрощалась. Подхватила папки и засеменила в сторону дома. Как гейша, делала крохотные шажки, лишь бы не поскользнуться.
Но уже через пару метров, Фридман схватил меня за локоть и повел вперед, твердо поддерживая рукой.
- Если что, падай на меня, - тихо произнес он.
Я кивнула в ответ. Отчего-то голос перестал меня слушаться.
Он довел меня до самой двери, и на прощание сказал привычную фразу:
- Кораблю привет!
Я устало выдохнула. Распахнула дверь, бросила бумаги прямо на пол и закричала, что было сил:
- Сам передавай свои приветы Кораблеву!
Это не попытка манипулировать. И не просьба о жалости. Нет, я
