Моя мятежница - Кендалл Райан
Мы вместе садимся на кровать, и Иден делает глоток воды, прежде чем поставить бутылку на прикроватный столик.
– Спасибо. Ну, знаешь, за то, что произошло ранее, – тихо проговаривает она. – С Алексом. Я знаю, ты меня защищал.
Киваю, и что-то внутри меня сжимается.
– Я всегда буду тебя защищать.
Мои слова наполнены смыслом и решимостью, и Иден видит это. Ее глаза встречаются с моими. На лице мягкое выражение. Затем она касается тыльной стороны моей ладони, подушечками пальцев лаская мозолистые костяшки.
Простое прикосновение не должно быть таким возбуждающим, но это так. И я теряю дар речи.
Она наклоняется и целует меня. Сначала просто слегка прижимается своими губами к моим. Когда я чуть приоткрываю их, ее язык скользит внутрь. Иден целует меня так же, как я запомнил в своих лучших воспоминаниях. Ее язык касается моего, губы у нее горячие и жадные, из глубины горла вырываются тихие стоны. Я ощущаю тепло во всем теле, и мой член дергается. Ни с кем другим мне никогда не было так хорошо. Даже близко.
Мне нужно привести мысли в порядок. Она пришла сюда, желая переспать со мной, а не возродить нашу юную любовь.
«Вот тебе подсказка, Росси. Эта женщина под огромным давлением, женщина, которая еще не оправилась после разрыва. Вот и все. Ты – временная остановка, как и раньше, для того, чтобы немного снять стресс. Может, получить один или два оргазма».
Именно в этот момент я говорю себе, что, может, стоит немного себя побаловать. Хотя бы сегодня.
Это не обязательно должно что-то значить. Может, и не значит.
Решив, что смогу смириться с этим, я укладываю ее спиной на постель, она ложится на подушки, а я нависаю над ней сверху. Губы Иден так совершенны, я не могу насытиться ими.
Пока мы целуемся, ее руки блуждают по моему телу. Ласкают бицепсы, пока я перемещаюсь так, чтобы оказаться над ней, пробегают по широким мышцам груди, затем вниз по животу, и, в конце концов, упираются в пояс моих джинсов. Я чувствую, как она мгновение колеблется, затем собирается с духом и сквозь ткань проводит ладонью по затвердевшему члену.
С моих губ срывается низкий стон.
Я стягиваю с нее футболку, расстегиваю джинсы. Иден запускает руки мне под футболку, и ее я тоже стаскиваю. Сдвигаю ее бедра ровно настолько, чтобы стянуть с нее джинсы. Затем Иден вновь разводит колени, и от вида того, как она лежит в моей постели, одетая лишь в бюстгальтер и трусики, у меня перехватывает дыхание. Она выглядит так аппетитно, что ее хочется съесть.
Я касаюсь ее губ, ключицы, наверший груди, затем опускаю вниз чашечки бра, чтобы в полной мере насладиться ее сладкими сиськами. Иден стонет и запускает руку мне в волосы, нежно проводя ногтями по коже головы. Я пробегаю пальцами по впадинке на ее животе, а после просовываю их под резинку трусиков, прикасаясь к ее идеальной киске. Она такая мягкая, теплая и влажная, и я издаю жаждущий стон.
– Холт… – еле выдавливает она, пока ее бедра врезаются в мою руку.
Я чувствую, что она уже близко, тихо всхлипывает, пока мои пальцы делают свою работу. Член такой твердый, что даже больно, кровь, прилившая к нему, затуманивает разум. Продолжая ласкать Иден, свободной рукой расстегиваю ремень и брюки. Взяв член в руку, я медленно провожу по нему. Мне так нужна разрядка, чтобы унять эту боль.
Мы с Иден одновременно судорожно вздыхаем.
– Дай я, – бормочет она.
Когда я наклоняюсь, чтобы завладеть ее губами, ее алчный язычок с силой отвечает мне. Иден приподнимает бедра, вжимаясь в меня. Ее рука скользит вверх-вниз по моему члену, а я уже уверен, что кончу слишком рано и испорчу наше приятное времяпрепровождение. Я с усилием набираю в легкие побольше воздуха, стараясь взять себя в руки.
Я даже не могу винить в этом разбушевавшиеся гормоны, как тогда, когда мы впервые разделили постель много лет назад. Мое влечение к ней всегда было сильным, опасным, напоминало одержимость, способную разрушить для меня буквально все. Сейчас наступил тот самый момент. Тот, о котором я много раз фантазировал, тот, на который я постоянно дрочил, каким бы неправильным это ни казалось. Иден обнажена и тяжело дышит, ее тело молит о моем… Ее губы, готовые к поцелуям, произносят мое имя, пока ее раздирает желание.
– Холт, – со стоном выдыхает она мое имя. – Я сейчас кончу.
– Пока нет, – отвечаю я командным тоном. Сначала я должен поласкать ее губами.
Я прокладываю дорожку поцелуев вниз по ее шее, затем к полной груди, которую покрываю нежными касаниями, спускаясь ниже по прекрасному телу к впадинке на животе, пока не устраиваюсь между ее бедер. Иден трогает мои волосы, когда я отодвигаю в сторону ткань ее трусиков, даря сладкой киске одно долгое, длинное движение языком. Иден сдавленно хнычет.
На вкус она даже лучше, чем мне помнится, и я издаю низкий горловой стон, когда мой язык совершает жадные пассы по ее шелковистой плоти.
Мои губы везде и всюду, на всей ее сладости. Я покусываю зубами внутреннюю поверхность бедра, облизываю ее в устойчивом ритме снова и снова, сжимая основание члена, дабы преодолеть отчаянную потребность кончить.
Тело Иден сотрясается, когда она начинает кончать. Это прекрасное зрелище, и я не замедляюсь. Ее голос становится хриплым, когда она достигает кульминации. Никогда не слышал более прекрасного или отчаянного звука, как в тот момент, когда с ее губ сорвалось мое имя.
Иден ненадолго обмякает, ее взгляд теряет фокус, и мне нравится, что это придает ее лицу такое сонное, удовлетворенное выражение. Она прижимается к моим рукам, кладет голову мне на грудь, и ритм ее сердца замедляется. Как бы мне ни нравилось обнимать ее, настойчивые напоминания моего члена трудно игнорировать. Он все еще тверд, и, честно говоря, немного раздражен тем, что его игнорируют.
Но потом Иден, кажется, вспоминает, что между нами неудобно зажата стальная эрекция, и снова подносит руку, поглаживая так медленно, что у меня перехватывает дыхание.
– Могу я спросить кое-что? Ты… – Ее рука мучительно
