Невыносимый опекун - Бекки Чейз
— Мисс Рэдман, — второй рукой он услужливо подхватил мою дорожную сумку. — Прошу вас, присаживайтесь.
Раздраженно плюхнувшись на сиденье, я ждала, пока Блейк устроится рядом, но даже без перегородок и лишних глаз нам не удалось поговорить — он тут же открыл презентацию на ноутбуке и принялся звонить в офис, чтобы обсудить очередные правки.
Пришлось ехать к Джеки, чтобы выговориться хотя бы там. Совесть подсказывала, что стоит присоединиться к Блейку на Уолл-Стрит. Я бы поступилась усталостью — как и гордостью — прилети мы с утра, но за три часа до конца рабочего дня от меня вряд ли будет польза.
— Так слияние было необходимо? — нахмурилась Бри, когда я рассказала о настоящей причине сделки с «Сидней Констракшен».
— Не смотри на меня так, — я всплеснула руками, признавая поражение. — Да, ты была права. Жаль, что я тебя не послушала.
— А как же Блейк? — встряла дотошная Джеки. — Если выяснится, что ты причастна…
Как же мне хотелось смолчать! Но я не смогла уйти от ответа.
— Он знает.
— И… просто полетел с тобой в Австралию? — Бри вытаращила глаза.
— Как ты это сделала? — встрепенулась Джеки. — Погоди… ты его соблазнила?
Я обреченно вздохнула, откидываясь на спинку дивана — попытка остановить бесконечный поток расспросов породила новый.
— Девочки, мы не… — замялась я, гадая, как продолжить.
Сегодня было слишком много откровений. К чему обсуждать еще и отношения с Блейком, если я сама не могу понять, встречаемся мы или нет?
Спасение пришло неожиданно — в лице заспанного Чака. С его появлением в гостиной Джеки испуганно отвела взгляд и рывком запахнула пеньюар.
И с каких это пор она строит из себя скромницу? Ведь еще недавно загорала голышом.
Равнодушно кивнув в нашу сторону, Чак ленивым движением подцепил с барной стойки забытый планшет и удалился к себе. Без единой колкости.
А он-то куда подевал свой сарказм?
Джеки тоже не съязвила ему вслед, продолжая делать вид, что ничего не случилось.
— Что происходит? — я посмотрела на нее с недоумением.
Впервые на моей памяти эти двое не задирали друг друга.
— Ничего, — она нервно дернула плечом.
— Тогда почему Чак ведет себя так, словно… залез к тебе в трусы? — я ляпнула наобум, но Джеки неожиданно зарделась.
Неужели я угадала? И они действительно переспали?
— Серьезно? — Бри тоже заметила странную реакцию. — Вы с ним…
— Мы с ним брат и сестра! — отнекиваясь, Джеки лишь укрепила подозрения.
— Вы не родные, — я с легкостью отбила аргумент.
Она покраснела еще сильнее.
— Ваши родители давно развелись, — поддакнула Бри. — По сути, вы даже не сводные.
— Поверить не могу, что ты не сказала нам…
Им с Чаком не было необходимости скрываться, но Джеки все же смолчала. И ладно бы, опасаясь СМИ — тут я ее всецело поддерживала — но как можно держать это в секрете от подруг?
— Ты упрекаешь меня? — взвилась Джеки. — А кто улетел в Сидней без единого сообщения? Могла бы хоть фотку запостить!
— Жизнь — это не только соцсети! — огрызнулась я и осеклась, понимая, что почти дословно процитировала Блейка.
Неужели он был прав? И я переусердствовала в стремлении выставить жизнь напоказ?
Открытие шокировало меня, заставив ретироваться на улицу — туда, где город окутывал белым шумом. В центре этого привычного хаоса легче упорядочивались мысли. Обдумывать серьезные решения в тишине я просто не умела — разучилась после рехаба, где одиночество и тишина рождали не спокойствие, а страх. Только движение вселяло в меня уверенность.
Возле «Плазы» я не стала сворачивать к дому, а прошла вперед, к входу в Централ Парк. Сделав крюк через зоопарк, можно было бы вернуться к Пятой Авеню где-нибудь в районе шестьдесят седьмой улицы, а за время прогулки хорошенько все проанализировать.
Миновав пруд и крытую карусель, я остановилась напротив Шип Медоу.[1] Повсюду, насколько хватало взгляда, пестрели многоцветными островками группы людей. Кто-то загорал на пледах, кто-то растянулся с книгой прямо на траве, кто-то занимался йогой — большой город не сбивался с размеренного ритма, неизменного изо дня в день. Завтра, как и вчера, владельцы собак будут выгуливать по мощеным дорожкам своих питомцев. Любители пробежки выйдут на разминку, чтобы подготовиться к осеннему марафону или просто держать себя в тонусе. А влюбленные не перестанут обжиматься в тени деревьев или фотографироваться у фонтана с Ангелом вод.[2]
А что сделаю я? Рискну помириться с Блейком, или мы так и продолжим игнорировать друг друга?
Как долго я смогу изображать равнодушие, умирая от желания прилюдно его обнять? Признается ли он когда-нибудь в чувствах и скажет мне «люблю»? Если, конечно, «пунктик» про вечность вообще не был отговоркой, чтобы не брать на себя обязательств…
Закрыв глаза, я тяжело вздохнула. Самокопание не принесло облегчения, наоборот, завело в зыбкую темноту уныния.
Я знала — Блейк проживет без меня. Упрямый и несгибаемый, он вряд ли уступит. На компромисс придется идти мне, вот только сумею ли я играть по его правилам?
До темноты я нарезала круги по Централ Парку, бесцельно слоняясь по тропинкам и аллеям, и вернулась домой, только когда встречных гуляющих заметно убавилось. Поужинав в одиночестве, я заперлась у себя вместе с грудой тяжелых мыслей. Пришлось раньше лечь спать, чтобы меньше думать, но даже ворочаясь в кровати, я продолжала нагнетать.
Вдруг, если настаивать на своем, Блейк сочтет меня такой же стервой как Брук? Пусть я не выдвигала условий, а просто обиделась, он же мог истолковать реакцию по-своему?
Стрелки часов давно перевалили за полночь, а сон все не шел, даже не намекая — подталкивая к единственно верному решению. Выругавшись, я откинула одеяло и пошла мириться.
Блейк уже лег, но тоже не спал — причиной его бессонницы была очередная презентация. Облокотившись о подушки и приткнув ноутбук на коленях, он придирчиво изучал слайды.
— Работаешь?
И зачем я спросила об очевидном?
— А ты со мной разговариваешь?
Беседа началась не самым лучшим образом, и я разочарованно отступила. Блейк снова уставился на экран, скрываясь от меня за видимостью занятости.
Даже бровью не повел!
