Замерзшие сердца - Ханна Коуэн
– Обними меня, милый, – просит Энн, заключая меня в теплые объятия.
– Бог велел делиться! – шутит Ава, направляясь в нашу сторону.
Хихикая, Энн отпускает меня и отходит назад, чтобы всецело предоставить меня Аве.
– Привет. – Обнимая ее, мне хочется рассмеяться: всего несколько лет назад я бы не позволил этим людям даже прикоснуться ко мне, не говоря уже об объятиях.
– Черт подери, Тайлер, как же я по тебе скучала, – вздыхает Ава, уткнувшись в плечо.
– Я тоже скучал.
Аву я не видел со времени катастрофы с помолвкой, – на самом деле это было не так уж и давно, – но уже сбился со счета, сколько раз мне хотелось позвонить ей и попросить совета. Мы всегда были очень близки. Учитывая схожее детство и отсутствие у обоих достойных родителей, с ней всегда было комфортно говорить о проблемах.
Когда несколько секунд спустя мы отстраняемся друг от друга, я чувствую, как проясняется разум – впервые за последние несколько дней.
– А ты, Оукли, не хочешь обнять сестру? – укоряет Грейси, глядя на брата прищуренными глазами.
Оукли тем временем находится в гостиной и даже не встает с дивана.
– Пойду проверю ужин, – тарахтит Энн и убегает на кухню, не желая наблюдать за гневом дочери.
Грейси так злится, что у нее чуть пар из ушей не выходит. Она упирает руки в бока и решительным шагом направляется к брату.
Ава не двигается, не разговаривает, только жует зубами губу.
– В чем дело? – Я хмурю брови.
Ава нервно сглатывает.
– Я обещала молчать.
– Ну и ладно. – Недовольно прислоняюсь спиной к входной двери.
– В следующем сезоне Оукли не будет играть за «Сиэттл», – объявляет она, глядя на меня с улыбкой, расплывшейся на половину лица.
Неужели она и правда думает, что я не догадывался? Ну серьезно. «Ванкувер» ради него готов на все – Оукли бы в жизни не отказался от такой возможности. К тому же он и не планировал оставаться в «Сиэттле».
Громко смеюсь.
– Вот так новость, Ава! Я так полагаю, он планирует рассказать сестре?
– Шутишь? – уже визжит Грейси, привлекая внимание всех присутствующих. Думаю, это и есть ответ на вопрос. – Значит, ты возвращаешься домой?
– Ты правильно думаешь, чудо ты в перьях. Только не визжи, пожалуйста.
Поднявшись с дивана, Оукли обнимает сестру, а она, прижавшись к его груди, начинает плакать.
Когда до меня доходит, что я стою прямо перед ними, я неловко отступаю и сажусь на противоположный диван, хотя на самом деле мне бы очень хотелось оказаться на месте Оукли и утешать Грейси в теплых объятиях.
Твою же мать. Что со мной происходит? Возьми уже себя в руки, Тайлер.
– Почему ты плачешь? Это ведь хорошая новость, Грей, – шепчет ей на ухо Оукли, легонько потирая спину ладонью.
– Потому что я счастлива, тупица! – всхлипывает она.
– Тогда не реви. Ты меня пугаешь.
Диванная подушка возле меня проминается, когда на нее плюхается Ава.
– Вижу, она тебе и правда нравится.
Взглянув на подругу, я выискиваю любой признак неодобрения, но, как ни странно, ничего кроме искреннего счастья и абсолютной поддержки не нахожу.
– Да, – признаюсь я, понимая, что больше нет смысла скрывать свои чувства, особенно от Авы.
Как бы я ни старался притворяться, будто Грейси не нашла путь в мою крепость, в конечном счете маскировка все равно рушится, потому что я собственноручно расставляю к ней все указатели.
Я наблюдаю, как Грейси отстраняется от брата и вытирает мокрые щеки: отныне я позволяю себе смотреть на нее без страха быть пойманным.
– Вот и хорошо.
– Хорошо?
– Да, хорошо. Грейси, наверное, единственная девушка, которая сможет вынести все это дерьмо. Она тебе подходит.
Я киваю, но глаз от Грейси не отрываю. Моя девушка.
Наконец она поворачивается, смотрит на меня красными и опухшими глазами. Но даже сейчас я уверен, что прекраснее нее нет никого на планете. Лучезарная улыбка греет мне сердце, поднимая на поверхность волну незнакомых ранее чувств. Она садится ко мне на колени, обхватывает шею руками, утыкается в нее лицом и с довольным вздохом целует кожу, загораживая Оукли, который наверняка сейчас сверлит нас взглядом.
Ава встает с дивана, быстрым шагом идет к жениху, берет его за руку и, подмигнув мне, тянет его за собой на кухню, чтобы мы с Грейси остались одни.
– Значит, наша банда наконец-то воссоединяется, – бормочет Грейси, все еще дыша мне в шею и посылая электрический разряд по позвоночнику.
– Да, Грей. Только в новом, лучшем формате.
* * *– Получается, мы первые узнали о «Ванкувере»? – взволнованно спрашивает Грейси, уже полчаса используя мои колени в качестве личного табурета. Разумеется, я не возражаю: такого тепла и комфорта я не испытывал уже давно. Может быть, никогда. Только я ни за что на свете в этом не признаюсь, особенно ей.
Она прижимается левой щекой к моему теплому телу, обнимает худенькой рукой. Ногти щекочут мне грудь, пока она увлеченно разговаривает с братом, не обращая внимания на его хмурый взгляд: Оукли таращится на меня с тех самых пор, как Грейси устроилась на моих коленях.
Длинные пряди светлых волос касаются подбородка, когда Грейси поднимает голову и с ноткой раздражения заглядывает в глаза. Изумленный переменой настроения, я собираюсь спросить о причинах, но вдруг она переключает внимание на брата:
– Оукли, ради всего святого! Ты серьезно думаешь, что он прилюдно засунет руку мне под футболку? Успокойся уже и ответь на вопрос, который я задала!
Оукли вздрагивает; глаза округляются, превратившись в два блюдца.
Он судорожно пытается что-то ответить, захлебываясь словами:
– Нет. Вы не первые узнали. Мы вчера рассказали Адаму.
– Ух ты. Тогда и ты иди в жопу.
– Грейси Роуз! Следи за языком, – ругается Энн, вернувшись в гостиную. Руки ее грозно уперты в бока. Представляю, как она отчитывала ее в подростковом возрасте. Все взгляды падают на ее устрашающую позу – странное зрелище для такой добродушной и ласковой особы.
– Прости, – бормочет Грейси под нос, как ребенок, которого поймали за руку в банке с печеньем.
Опустив голову, я целую ее в плечо, слегка посмеиваясь.
– Может, посмотрим кино? – предлагает Ава, спрыгивая с дивана и направляясь к широкому ассортименту DVD-дисков, расставленных на полках под телевизором.
– Врубай, детка. Только на этот раз что-нибудь стоящее, умоляю, – подшучивает Оукли, с обожанием глядя на невесту.
– А я бы лучше поднялся в комнату и срежиссировал наше кино, – шепчу я на ухо Грейси, покусывая чувствительную мочку и наслаждаясь дрожью, пробегающей по ее позвоночнику. Чувствую, как она прижимается. – Я за ужастики, – обращаюсь к ребятам, пока Грейси пытается восстановить сбившееся дыхание.
– Поддерживаю, – соглашается Ава, перебирая бесконечные коллекции фильмов. Я и не подозревал, что Хаттоны такие фанаты кино. «Это
