Соблазнительные изгибы - Меган Брэнди

– Скажи, что я тебе нравлюсь.

Она вздрагивает, и я все-таки устремляю взор на нее.

– Тобиас… – Ее плечи поджимаются.

– Просто… – Я делаю шаг, но не переступаю порог. – По крайней мере, скажи, что тебе не противно здесь находиться.

Она вдруг обмякает и рукой начинает тянуться ко мне, но, вероятно, неосознанно, потому что в последнюю секунду одергивает себя и опускает руку.

– Мне не противно быть здесь, – бормочет она, опуская подбородок, но не прерывает зрительного контакта.

Замечаю легкий румянец на ее щеках и то, как как пальцы ее ног начинают зарываться в ковер под ногами.

Криво ухмыляюсь.

– Тебе нравится быть здесь, не так ли?

Ее низкий и хриплый смешок растворяется в воздухе, на соблазнительных губах все еще играет легкая усмешка.

– Спокойной ночи, красавчик.

Прикусываю губу, не желая отводить взгляда.

– Сладких снов, малышка-репетитор.

Сегодня ты снова мне приснишься.

Глава 19

Тобиас

– Так, что случилось? – Мейер кладет учебник страницами вниз, чтобы не потерять место, на котором мы остановились.

– Уже почти восемь утра.

– Знаю, извини, обычно к этому времени Бейли снова засыпает.

Бросаю взгляд на манеж – глаза крохи начинают слипаться.

– Когда она уснет, все пойдет быстрее, – продолжает она. – У нас будет как минимум час без перерыва.

– Что? Похоже, ты не так поняла. – Невозмутимо смотрю на нее. – Я не про это. Во всяком случае, малышка Бейли не дает мне упасть в обморок от скуки.

Тихий смешок слетает с губ девушки.

– Да ладно…

Черт. Была не была.

– Есть шанс, что сегодня она сможет снова поспать в автокресле, но на короткой двадцатиминутной дистанции?

С подозрением кивает.

– До первой тренировки на поле еще несколько часов, – начинаю издалека.

– Я в курсе.

– Хорошо. А ты знаешь, что Калифорнийский политехнический университет находится в Сан-Луис-Обиспо?

– Если ты спрашиваешь меня, в каком мы сейчас городе находимся, то да, еще не забыла, – говорит она, едва сдерживая улыбку. – А что такое?

Выдерживаю ее пристальный взгляд и через мгновение вижу, как испуганно расширяются карие глаза.

Она начинает качать головой:

– Тобиас, нет.

– Да ладно.

– Ни за что.

– Пожалуйста. Ты только что сказала, что голодна, а обслуживание в номерах – полный отстой. Считай это бесплатным завтраком.

– Не мо…

– Без веской причины свалить отсюда не получится, а спортсменам положено хорошо питаться, – вылетает у меня изо рта, прежде чем я успеваю подумать, и теперь Мейер настороженно смотрит.

Делаю брови домиком:

– Поможешь своему ученику, малышка-репетитор?

Она прикусывает губу, глядя на Бейли, и когда ее взгляд возвращается, я понимаю, что уломал.

Родители, встречайте.

Боже, не верю, что это происходит в самом деле.

Мейер

Когда мы подъезжаем к маленькому дому всего в полутора километрах от океана, кожу начинанет покалывать.

Это не очень хорошая идея. На самом деле это провал.

Они все неправильно поймут.

Я, мать одиночка, приезжаю с их сыном, которому осталось несколько месяцев до подписания по меньшей мере миллионного контракта. Несложно понять, что я аферистка, решившая прилипнуть к перспективному парню.

– Наверное, нам не стоило сюда приезжать. – Поворачиваюсь к нему и озадачиваюсь, когда вижу такое же напряженное выражение его лица. – Тобиас?

– Может, тогда позавтракаем в какой-нибудь закусочной? – говорит он, переводя взгляд с родительского дома на меня. – Я могу сказать им, что совсем не было времени заехать, или… – Он вздыхает, откидывая голову на сиденье.

Не успеваю ничего сказать, как вдруг входная дверь открывается и на пороге появляется темноволосая женщина лет пятидесяти. Наш шанс улизнуть потерян.

Тобиас смотрит на меня с нескрываемым беспокойством. Да, это была ужасная затея. Остается рассчитывать на благоразумие его родителей и их доверие к собственному сыну. Мы не встречаемся. Я всего лишь репетитор. За приездом в гости не стоит никакой глубокой цели, мой подопечный просто проявил доброту, пригласив нас с Бейли.

Отстегиваю ремень безопасности и замечаю, что Тобиас хмурится еще сильнее. Но он все равно делает что и я, и выражение его лица принимает нейтральное выражение.

Выхожу из пикапа, вожусь с замками автокресла Бейли, притягиваю его ближе, как вдруг Тобиас внезапно оказывается рядом. Он осторожно перехватывает кресло и забирает сумку с подгузниками.

У двери нас встречает его мама; она радостно улыбается сыну, тепло обнимает его.

– Привет, мам.

– Вы только посмотрите на него, такой большой и сильный! – Она гладит его по плечам, а он смеется. Затем ее взгляд падает на мою дочь. – Боже, а кто это у нас тут такой сладкий? – Она улыбается и прикладывает ладонь к груди в трогательном жесте.

Бросаю взгляд на Тобиаса, понимая, что он не предупредил родителей о нашем приезде, но Тобиас тоже смотрит на Бейли. Малышка крепко спит, розовый бант чудом держится на ее волосах, идеально сочетаясь с платьем цвета арбуза и розовыми пинетками.

– Какая крошечная, – шепчет женщина, потом поворачивается ко мне и машет рукой. – Она, должно быть, твоя?

– Да. – Улыбаюсь и протягиваю руку, но в ответ меня быстро обнимают. С моих губ срывается нервный смешок, и я прохожу мимо нее, когда нас приглашают зайти, но перед этим замечаю табличку над дверным звонком, о которой рассказывал Тобиас.

В доме светло и уютно, стены серебристого оттенка, белоснежные жалюзи открыты, чтобы впустить побольше солнца.

Хозяйка зовет мужа и быстро поворачивается к нам с улыбкой:

– Он следит за плитой.

Тобиас прочищает горло:

– Мама, это…

– Я репетитор Тобиаса, – на всякий случай успеваю прервать его дальнейшие слова.

Женщина переводит внимание с меня на сына.

– Да, мой репетитор, – медленно повторяет он, и хотя я чувствую тяжесть его взгляда, предпочитаю не реагировать. – Ее зовут Мейер, а эта маленькая засоня – Бейли.

Женщина расплывается в улыбке и представляется:

– Я Оливия, а это мой муж Гарро. – Она машет рукой в сторону джентльмена, который присоединяется к нам.

Мужчина столь же красив, как и сын. Высокий, с такой же волевой линией подбородка, темные волосы с небольшой проседью и глаза насыщенного карего цвета. Очевидно, младшему Крузу насыщенный голубой цвет достался от матери.

– Приятно познакомиться с вами, – говорю я.

– Взаимно. Кстати, завтрак уже готов. – Оливия кивает. – Осталось только разогреть тортильи.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спрашиваю вежливо.

– Нет-нет, милая. Подходи к столу, когда будешь готова, – произносит женщина с теплом в голосе и исчезает на кухне.

Отец подходит и обнимает сына, говоря о чем-то. О чем конкретно – расслышать не получается. В попытке занять себя провожу руками по легинсам, затем поворачиваюсь, чтобы забрать Бейли. Но Тобиас, конечно же, не отпускает кресло. Говорит Гарро, что мы скоро присоединимся, и ведет меня в угол гостиной, где аккуратно ставит кресло на диван.

– Я не хотел, чтобы мама допрашивала меня, и…

– Тихо, – обрываю его, роясь в сумке в поисках радионяни. – Не надо, чтобы это выглядело так, будто мы сплетничаем.

– Мама обожает сплетни, как и все женщины. – Он кивает в сторону кухни.

Проходим в столовую, и я сажусь напротив Тобиаса. В центре стола выстроились миски со свеженарезанным луком, кинзой и несколькими видами сальсы. Хозяин дома приносит нарезанное мясо, а Оливия – контейнер с тортильями.

– Надеюсь, вы не против буррито на завтрак, – улыбается она.

– Да, спасибо.

Все усаживаются, и мы начинаем есть. Тобиас и его родители рассказывают о том, что нового у них произошло, обсуждают проекты, которые реализует его отец, делятся новостями о племяннике Тобиаса. Тобиас наслаждается каждой минутой, а я наслаждаюсь едой, но и слушаю их с большим удовольствием.

– Твой брат закончит ординатуру этой зимой, разве это не здорово? – говорит Оливия.

– Вау, это потрясающе! – восклицаю я.

Тобиас переводит взгляд на меня, затем сосредотачивается на еде.

– О да! – Протягивая руку к миске с жареным картофелем, женщина сияет. – Тобиас, ты меня слышал?

– Да, мам. Слышал. Мой братец нереально крутой.

Глаза матери, кажется, сужаются.

– А когда же ты…

– Дорогая, – мягко вмешивается ее муж.

– Я всего лишь хотела спросить, когда, по мнению нашего мальчика, настанет пора перестать играть в детские игры и взяться за учебу всерьез.

У меня перехватывает дыхание от беззаботности ее тона. Будто это самый невинный вопрос. Будто это не оскорбляет ее сына, который теперь отказывается поднимать глаза. Должно