Соблазнительные изгибы - Меган Брэнди
Тренер засовывает руки в карманы, хмурясь еще сильнее.
– Пока ты в поездке, остальные занятия проведешь онлайн. Я уже поставил твоих подопечных в известность.
– Что… нет. Я не могу.
– Почему нет?
Изумленно смотрю на него:
– Ты серьезно, Том? То, что ты стыдишься меня и Бейли, не значит, что все в твоей власти. Я тоже могу решать.
Он отводит взгляд, но тут же упирает его в меня. Подозреваю, он бы поспорил на сей счет, но бейсбол, как обычно, для него превыше всех и всего.
– Я выпишу премию. Две премии – одну для тебя, вторую для няни.
Из меня вырывается смех, почти издевательский. Он действительно думает, что я брошу свою дочь и уеду на гребаные два или три дня?
Не говорю этого вслух, но что-то заставляет его глаза сузиться. Ненавижу, когда он так смотрит.
Выпрямляюсь во весь рост.
– Я не могу просто взять и уехать. Хотя бы потому, что завтра вечером должна выйти на смену на другой работе. По твоей милости она мне жизненно необходима.
– В той бургерной, да?
Вскидываю голову:
– Это тебя не касается.
Он усмехается.
– Позвони хозяину и договорись. Чао, дорогая. Все подробности на твоей почте.
С рычанием смотрю на экран телефона и кричу ему в спину:
– Я не получала письма!
Он оглядывается через плечо, его глаза встречаются с моими.
– Может, по ошибке отправил на твой личный мейл.
Грудь сдавило. Ищу Тобиаса в списке контактов и собираюсь отправить ему разгромное сообщение, но останавливаюсь и открываю почту.
Нахожу письмо от Рида, и мои глаза округляются. Они предлагают тысячу долларов в день, ваучеры на проживание и питание в отеле. И две с половиной тысячи премии.
Внезапно у меня пропадает желание спорить, и я игнорирую входящий звонок от Тобиаса. Скорее всего, он уже знает, что его любимый тренер поговорил со мной.
Заработанных денег хватит на покрытие текущих расходов, да еще останется небольшой запас на несколько месяцев.
Продышавшись, захожу в центр, чтобы забрать малышку.
Возвращаюсь домой через тридцать минут и начинаю собирать вещи в поездку. Когда раздается звонок в дверь, я ожидаю увидеть Бьянку. Ее и вижу, но за ней стоит Тобиас с коробкой рогаликов в руках.
– Будь осторожна, горячий питчер в модных «найках» сейчас ворвется в дом, – пропевает подруга. – И он явился не один, а с армией углеводов.
Тобиас позади нее смешно шевелит бровями.
Покачав головой, я бегу обратно в гостиную, чтобы собрать грязную одежду с пола.
Бьянка пришла неслучайно: по дороге домой я позвонила ей и все рассказала. Подруга попросила разрешения пожить у меня эти дни. От премии Бьянка отказалась, так как Бейли поедет со мной, но при этом она предложила мне взять эти деньги, ведь бухгалтерии университета необязательно знать о моем решении. А с Ридом можно договориться, сказала она. Или же сделать так, что и он ничего не узнает.
Интересно, как это?
Бросив сумки на пол, Бьянка помчалась к Бейли.
– Тетя Би здесь, красавица моя! Попроси мамочку разрешить тебе остаться со мной.
При виде Бьянки моя дочь, похоже, растаяла – заворковала и потащила кулачок в рот.
– Скажи своей тете Би, что она сошла с ума, – ревниво говорю я.
Из гостиной доносится смех, и Бейли, узнав голос Тобиаса, поворачивает голову.
Несу дочь в гостиную, и Бейли, радостно взвизгнув, тянет к нему ручки.
– Ну хоть кто-то рад меня видеть, – поддразнивает он меня и берет малышку. – Привет, Бейли-Бей, ты готова к путешествию?
Мышцы живота сжимаются, и я иду укладывать подгузники. Почувствовав взгляд подруги, быстро смотрю на нее. Бьянка ничем не выдает себя, но я знаю ее как облупленную. Сейчас ей хочется улыбаться, но не меньше – хмуриться.
Я испытываю те же чувства, посылаю ей сигнал, и это пугает.
Тобиас что-то замечает и смотрит на нас. Но Бьянка зорко следит за тем, чтобы не возникало напряжения. Она протягивает руку к коробке, которую Тобиас поставил на подлокотник дивана.
– Что бы это значило? – Откусывает черничный рогалик и говорит с набитым ртом. – Приходит такой без предупреждения и с подарками. Полагаю, ему есть что сказать.
– Ему придется отвечать, учитывая, что я собираю сумки в поездку, о которой даже не подозревала.
Тобиас усмехается и смотрит на меня с лукавой улыбкой:
– Извини.
– Ага. – Мои глаза сужаются. – Обычно извиняются не с таким выражением лица. Давай рассказывай, что натворил.
Его улыбка становится шире.
– Водитель автобуса у меня в долгу, координатор команды тоже. Я кое-что сделал для них раньше.
– Понятно, и что дальше?
– Для всех остальных Тобиас Круз едет с командой, а Мейер Сандерс в автобусе для персонала. Но по факту мы поедем вместе. Я взял машину напрокат.
Я хмурюсь, и радостное возбуждение горячего питчера стихает.
– Послушай, тренер не…
– Да пошел он, – встревает Бьянка, закатив глаза. – То есть… кому какое дело, верно?
Тобиас не сводит с меня глаз.
– Он не узнает. Рид с доктором вылетают завтра в полдень, а парни отправляются в восемь. Ты будешь на регистрации в гостинице сегодня вечером. Сбор команды завтра в два.
– Ты что же, рассчитываешь остаться в ее номере на ночь? – Бьянка приподнимает бровь.
Его губы медленно расплываются в ухмылке.
– Как я уже сказал, координатор команды мой должник.
– Слова «нет» не прозвучало. – Подруга сдерживает улыбку, а у Тобиаса она от уха до уха.
Бросаю ей подгузник, и Бьянка укладывает его в сумку вместе с остальными.
– Поторопись и выметайся отсюда. Мы с моим приятелем присмотрим за квартирой, – говорит она.
– Лучше бы ты выбрала Купа, – смеется Тобиас.
– О, Куп будет с тобой через четыре часа, если он тебе так нравится, – ухмыляется Бьянка и закрывается в ванной.
Тобиас поворачивается ко мне. Выражение лица у него становится взволнованным и возбужденным.
– Что? – спрашиваю я.
– Ничего.
– Не нравится мне твое «ничего». Что-то здесь нечисто. – Прищуриваюсь, но Тобиас уже смотрит на гору вещей, необходимых для путешествия с младенцем.
Хлопнув в ладоши, он начинает выносить сумки к машине.
– Дорожное путешествие началось!
⁂
– Итак, следующий вопрос. Чему положил начало Ликург Спартанский в восьмом веке до нашей эры?
– AC/DC[36].
Смеюсь, откидываясь на спинку кровати.
– «Шоссе в ад», «Да будет рок», «Назад в черном»[37], – ухмыляется он.
– Прекращай! Ты уже третий раз подряд переводишь стрелки. Больше никакой рок-музыки! Сосредоточимся на экзамене, ты должен получить девяносто баллов, а лучше…
– Может, я не хочу.
Закатываю глаза и играю с Бейли в «ку-ку».
– Серьезно, – говорит он. – Может, я хочу сосредоточиться только на Мейер Сандерс, зачем мне Ликург.
Слегка пихаю его, и он морщится.
– Мы и так уже занимаемся немыслимое количество часов, а я вообще-то планировал не историей с тобой заниматься, а, например, устроить тебе каникулы. – С легким рычанием он поднимает Бейли, и та заливисто хохочет.
– Знаешь, у тебя получилось. Эта маленькая поездка, в которую ты меня так беспардонно втянул, вылилась в полноценный отдых за целую вечность.
– Правда? Значит, ты сможешь прийти на матч? – Несмотря на улыбку, в его голосе звучит мучительная надежда.
Отрицательно качаю головой. Он хмурится и отводит взгляд.
– Пока мы здесь, я работаю, но, полагаю, университет обязан предоставить отпуск на двадцать четыре часа персоналу по окончании поездки, так что в четверг я относительно свободна, чего с нетерпением жду.
– Думаю, ты должна поблагодарить меня за эту возможность, – шутит Тобиас, дразня Бейли козырьком бейсболки. Маленькие ладошки тянут темные пряди; не проходит и секунды, как моя дочь наклоняется вперед, пытаясь укусить его. Тобиас притворно защищается. Тут малышка устремляет взгляд в мою сторону и тянется к моим волосам, но я отклоняюсь назад.
– Давай, мамочка, твоя очередь, – смеется Тобиас. – Она ведет себя грубо, да, Бей?
Вздохнув, распускаю волосы, позволяя им упасть на плечи, и Тобиас, не теряя время, хватает длинную прядь, чтобы пощекотать кроху. Бей радостно вертится, а я опять не могу удержаться от смеха.
Яркие глаза Тобиаса полны нежности. Его губы слегка изгибаются, и это так отличается от его фирменной ухмылки, что у меня пересыхает в горле.
Бейли не собирается останавливаться в своем восторге. Она визжит, и я хохочу в голос.
– Похоже, она в тебя влюбилась, – отсмеявшись, говорю Тобиасу. – Смотри, она просто жаждет твоего внимания.
Он переводит взгляд с меня на Бейли, и теперь его ухмылка полна тщеславия.
– Разумеется, – кивает
