Это мгновение - К. С. Отем
Сегодня день, когда я наконец-то познакомлюсь с его сыновьями. О них я абсолютно ничего не знаю, кроме того, что они близнецы и немного младше меня.
Мои ноги постукивают в такт музыке, тихо играющей из встроенных в потолок динамиков. Alannis Morresette поет об иронии жизни, а мама садится на диван рядом со мной, расправляет платье на коленях и напевает.
Она теребит прядь своих светлых волос, так непохожих на мои темно-каштановые волны, которые перешли мне от отца. Хотя наши с ней глаза одинаковые.
Зеленые, как зимний лес, куда проникают только солнечные лучи - светлые по краям и более темные в середине. Мама выжидающе улыбается мне, на ее розовых щеках появляются те же ямочки, что и у меня.
— Все будет хорошо. Мы все взрослые, так что не должно возникнуть никаких проблем..
Она целует меня в щеку.
— Спасибо, Джейми. Ты всегда был таким уравновешенным, мой маленький принц.
Я смеюсь над прозвищем, которое она придумала для меня с самого рождения, затем обнимаю маму за плечи и притягиваю к себе, целуя в макушку. Она пахнет лавандой и солнечным светом.
—На этот раз все получится, я это чувствую, - тихо говорит мама.
— Я знаю, мам. Я знаю.
Мой телефон вибрирует в кармане. Вытаскивая его, я улыбаюсь, когда вижу сообщение от моей лучшей подруги Сейдж. Мы познакомились в средней школе, когда ее семья переехала из Лондона. С тех пор мы неразлучны.
Сейдж: Ты уже встречался с ними? Как они выглядят? Расскажи мне ВСЕ.
Я: Пока нет. Перестань быть такой любопытной.
Сейдж: Я не любопытная, я любознательная, как кошка. Тебе нравятся кошки.
Я смеюсь, и мама прижимается своим плечом к моему.
— Сейдж?
— А кто же еще? — я шучу, и мама с нежностью качает головой.
Прежде чем я успеваю напечатать ответ, скрип шин по нашей плохо вымощенной подъездной дорожке возвещает о прибытии наших гостей, и мы с мамой встаем с дивана. Я кладу телефон в карман как раз в тот момент, когда мама хватает меня за руку и нетерпеливо тянет к входной двери.
Дункан входит первым, обнимает маму, а она утыкается носом ему в шею, шепча что-то, отчего он краснеет. За ним следуют два мальчика, точнее, двое мужчин.
Молния ударяет меня прямо в солнечное сплетение, мое сердце замирает, цвета становятся ярче, а звуки резче, когда взгляд останавливается на одном из мужчин, стоящих в коридоре. Он - все, что я могу видеть, все остальные совершенно несущественны в этот момент, когда мое сердце шепчет одно слово - родственная душа.
У меня столько гребаных неприятностей.
—Так приятно видеть тебя снова. — голос мамы выводит меня из оцепенения. — Это мой сын, Джейми.
Она машет рукой в мою сторону, и я судорожно сглатываю, кивая головой в сторону близнецов.
Первый близнец - тот, от которого у меня подскакивает температура, - одет в обтягивающие синие джинсы с низкой посадкой и фиолетовую футболку, подчеркивающию его гладкий, четко очерченный живот и узкую талию. Он улыбается и, подпрыгивая на каблуках, протягивает мне руку.
— Привет! Я Купер. — его рука в моей встает на место, как кусочек головоломки, и мне приходится откашляться, прежде чем я могу произнести хоть какие-то слова.
— Джейми. Приятно познакомиться.
Я перевожу взгляд на мужчину рядом с ним. Близнец номер два такого же телосложения, как и его брат. Он одет с ног до головы в черное, на нем облегающие джинсы и жилет без рукавов. Обе его руки покрыты татуировками, хотя и не полностью. Множество различных листьев и растений составляют произведение искусства, усеивающие его предплечья и спускающееся к запястьям. У него проколоты уши и суровый вид, который дает понять, что он не очень впечатлен тем, что находится здесь. Несмотря на раннюю весну и довольно теплую погоду, он носит черную шапочку, закрывающую большую часть его черных волос, за исключением нескольких прядей, выбивающихся из-за ушей.
— Это мой брат, Кайден, — говорит Купер, поворачиваясь лицом к своему близнецу. Он произносит что-то одними губами, чего я не могу разобрать, и Кайден поднимает руку в неловком, неуверенном жесте.
Они противоречат друг другу. Один светлый, другой темный. Идентичные близнецы. Но не во всем.
Купер берет мамину руку и нежно целует тыльную сторону, как будто встречается с членами королевской семьи.
— Спасибо, что пригласила нас в гости, Мария. — он оглядывает скромную прихожую нашего дома с тремя спальнями. — У тебя прекрасный дом.
Оглядывая помещение, я задаюсь вопросом, как он выглядит с его точки зрения.
Здесь чисто и опрятно, но декор, который я бы назвал неподходящим - истинное отражение моей мамы. Стены переливаются красками - произведения искусства, которые она покупает на рынках и в галереях по всей стране. Множество комнатных растений стоят на большинстве поверхностей, включая большой папоротник в терракотовом горшке, который стоит рядом со стеной, ведущей в остальную часть дома. Одна стена увешана фотографиями нас двоих вместе, а в центре - набросок меня, нарисованный от руки. Его нарисовали во время отпуска во Флориде. Я не мог усидеть на месте неподвижно, пока художница рисовала, но я думаю, что это любимый рисунок моей мамы.
Кайден фыркает, и его отец бросает на него раздраженный взгляд, сжимая челюсти, в то время как остальные из нас стоят в неловком молчании.
— Кайден, не хочешь что-то сказать Марии?
Глаза Кайдена расширяются, когда он бросает острый взгляд на своего отца.
— Нет.
В чем проблема этого придурка? У меня самого сводит челюсть, но в остальном я никак не реагирую. Я пообещал маме, что этот день пройдет хорошо, и я позабочусь о том, чтобы так и было. Купер протягивает руку и кладет ее на плечо Кайдена, напряжение спадает с его плеч, а черты лица смягчаются под прикосновением близнеца.
— Я испек нам брауни. Не возражаешь, если я положу их в твой холодильник? - спрашивает Купер, снимая напряжение в комнате и указывая на бумажный пакет, который он, должно быть, поставил, пока я таращилась на него.
— Ты готовишь? — Идиот, он только что сказал, что готовит. —Я имею в виду, круто, круто, что ты готовишь. — Когда земля
