Великий обман Бенедикта Блэкмура - Гайя Тейт
было еще хуже. Конечно, она потребовала, чтобы он бросил работу, но он
отказался. Тогда она привлекла полицию и пригрозила закрыть кабаре. Но даже
когда он уволился, она не остановилась. Она надавила на владельца здания, который всегда поддерживал нас, заявив, что мы позорим город и его жителей.
Утверждала, что мы неестественны. Извращенцы. В конце концов владелец уступил
и решил продать здание. Вот почему нам нужны деньги».
«Мне очень жаль это слышать», - сказал Бенедикт, забирая у Виктора бутылку и
отпивая еще. «То, что делаешь ты и твои друзья, достойно восхищения. Вы идете
наперекор всему, несмотря на опасность».
«Очень мило с твоей стороны», - сказал Виктор с улыбкой, но в его глазах была
грусть. «Но я могу сказать, что ты все еще считаешь нас странными и
неестественными».
«Нет, не считаю». Бенедикт покачал головой. «Уже нет».
Виктор издал легкий смешок. «Правда? И когда же ты успел так измениться?» Его
взгляд казался более пронзительным без сложного макияжа Вивьен, сырым и
незащищенным.
«С тех пор как я узнал тебя получше», - честно признался Бенедикт.
Виктор рассмеялся. «Вот уж не ожидал, что наследник Блэкмура влюбится в меня
всего за три дня», - поддразнил он, встретившись взглядом с Бенедиктом.
Они на мгновение замолчали, прислушиваясь к реву ветра.
Бенедикт наблюдал, как Виктор делает медленный глоток, и края его рта кривились
в полуулыбке, когда он наслаждался вкусом. В его голове возник вопрос, о котором
он даже не подозревал, что хочет его задать. «Каково это? Быть Вивьен?»
Виктор поднял глаза, застигнутый врасплох. Ему потребовалось время, чтобы
подумать. «Это освобождает», - наконец сказал он. «Я не связан ожиданиями
общества о том, каким должен быть мужчина. Я могу быть тем, кем хочу. Я могу
быть смелым. Дерзким. Я могу заставить людей смеяться. Или плакать. Это все
равно что быть лучшей версией самого себя».
Бенедикт снова потянулся за виски, и его рука коснулась руки Виктора. От этого
прикосновения его пронзил электрический разряд. Наверное, это из-за алкоголя.
И тут, совершенно неожиданно, Виктор разразился той самой язвительной улыбкой, которую Вивьен часто носила на людях. «Забавно», - сказал он. «Я чувствую себя
бесстрашным как Вивьен. Но не как Виктор».
«Почему?» спросил Бенедикт. Он наслаждался обществом Виктора не меньше, чем
Вивьен. Возможно, даже больше. В откровенности Виктора было что-то
очаровательное.
Виктор пожал плечами, его улыбка угасла, и он сделал еще один глоток из бутылки.
Бенедикт последовал его примеру: огненный шлейф виски полыхал в его горле, резко контрастируя с нарастающим холодом в палатке. Он наблюдал, как Виктор
переместился, подтянул колени к груди и обхватил их руками.
«Если хочешь, я могу развести костер», - предложил Бенедикт, заметив, что Виктор
чувствует себя неловко.
«Я в порядке», - ответил Виктор, не отрывая взгляда от мерцающего света лампы.
«Я бы не хотел, чтобы ты сжог меня во сне».
На мгновение Бенедикт замешкался, его сердце гулко стучало в груди. Затем он
протянул руку и обнял Виктора за плечи. Он почувствовал, как Виктор напрягся, и
ненадолго задумался о том, чтобы убрать руку. Но через мгновение Виктор
наклонился и положил голову на плечо Бенедикта.
Бенедикт сделал еще один глоток из бутылки, и тепло жидкости разлилось по его
горлу. Мир по краям был нечетким, все расплывалось, кроме Виктора, который
сидел рядом с ним в тесной палатке. Виктор взял бутылку дрожащей рукой, и
оранжевый свет заиграл на янтарной жидкости, когда он поднес ее к губам.
Он выпил последний глоток виски и отложил пустую бутылку в сторону.
«Не хочешь прилечь?» предложил Бенедикт, слегка пригубив напиток.
Виктор посмотрел на него, его глаза остекленели от алкоголя. Он кивнул и лег на
матрас, а Бенедикт улегся рядом с ним. Они прижались друг к другу под одеялами, их тела были близки, между ними почти не было пространства.
Виктор дрожал, и Бенедикт заметил, как он бледен.
Обхватив его за плечи, Бенедикт притянул его ближе, стараясь поделиться с ним
как можно большим количеством тепла. Сначала Виктор напрягся, его мышцы
затекли от холода, но постепенно он начал расслабляться, прижимаясь к
