Распутник - Л. Дж. Шэн
Дабы подкрепить свое утверждение, я поднял стопку из десятка конвертов. На вид все они были написаны от руки и адресованы ей лично. Мечта выхватила их у меня из рук и бросила в мусорное ведро. Ее лицо исказила злобная ухмылка. Я понял, что задел ее за живое.
– Зачем мне их вскрывать? Это не счета. В отличие от некоторых динозавров, которые до сих пор пользуются факсом, я плачу онлайн. И эти письма не от друзей, потому что они бы попросту взяли трубку и позвонили. Девяносто девять процентов этих писем написаны ультраконсервативными психопатами, которые хотят сообщить мне, что я буду гореть в аду за то, что заправляю бурлеск-клубом. Так зачем мне их читать?
– И все письма такие? – не отступал я. – Все с угрозами и оскорблениями?
– Все до единого. – Она взяла еще одну стопку и вынула из конверта лист бумаги. Театрально прокашлялась и начала читать:
«Дорогая мисс Пенроуз. Меня зовут Говард Гарретт, я шестидесятидвухлетний механик из Телеграф-Хилл. Пишу вам в надежде, что вы измените свой образ жизни и духовно прозреете, поскольку я считаю, что вы несете единоличную ответственность за развращение и прадажность (он неправильно написал слово «продажность») нашей молодежи. На днях моя внучка посетила ваше заведение после того, как увидела в местном журнале рекламу с обнаженными женщинами. Три дня спустя она пришла ко мне и сообщила, что теперь она лесбиянка. Совпадение? Не думаю. Гомосексуализм, если вы вдруг не в курсе, акт войны против Бога…»
– Мне продолжать? – Она подперла подбородок костяшками пальцев, изобразив притворно-ангельское выражение лица. – Или у тебя в мозгу случилось короткое замыкание?
– Выражается так, будто он из каменного века.
– Может, вы с ним соседи, – усмехнулась она.
– Здесь десятки писем. И все от религиозных старых хрычей, которые жалуются на секс? – не унимался я.
Белль полна отягчающих обстоятельств: ее работа, характер, манера поведения. Но я не мог найти в себе сил разорвать наше соглашение.
– Да, я уверена, – Белль нахмурилась, выхватила у меня сигарету и, затянувшись, вернула мне. – Я взрослая девочка. Сама могу о себе позаботиться.
– Принимать заботу не грех.
– Я знаю, – она бросила мне дьявольскую ухмылку и подмигнула. – Будь это грехом, я бы беспрестанно ему предавалась.
– Ты знала, что существует птица под названием китоглав, которая до жути похожа на Северуса Снейпа?
– А ты знал, что водяной олень похож на Бэмби, который обзавелся новехонькими усами? – она улыбнулась в ответ, и вот так просто напряжение между нами развеялось.
Телефон Белль заплясал на столе, зеленым светом оповещая о входящем звонке. Вытянув шею, чтобы посмотреть имя на экране, она вздохнула и взяла трубку:
– Привет.
Белль спрыгнула со стола и отошла от меня так далеко, как только позволяло пространство крохотного кабинета. Стало ясно, что она не хотела, чтобы я присутствовал при разговоре, а это, само собой, побудило меня устроиться поудобнее и внимательно прислушаться.
– Да. Хорошо, спасибо. А ты? – отрывисто спросила она.
Я удивился, как мягко и вежливо она говорила. Была совсем не похожа на себя. Не осталось ни намека на ту зажигалку, которая дразнила меня несколько мгновений назад.
Белль остановилась перед рядом фотографий, приколотых к пробковой доске возле окна, и рассеянно провела пальцами по разноцветным булавкам. Похоже, на них запечатлены члены ее семьи, хотя мне с такого расстояния было не видно.
– Сейчас вполне подходящее время. А что? Что-то случилось? – спросила она.
Наступила пауза, пока она слушала ответ собеседника, а затем ответила неловким смешком:
– Да, ну скажи ей, что я принимаю приглашение. Какое вино принести?
Пауза.
– Да, я уверена, что все нормально. Просто я на работе.
Пауза.
– Занята.
Пауза.
– Я купила тебе все снаряжение для рыбалки. Нет, не нужно мне ничего возвращать. Мы семья. Привезу все, когда приеду.
В ее разговоре с этим таинственным человеком сквозило что-то такое, отчего у меня заледенела кровь. Голос Белль звучал чуждо, будто издалека. Перед тем как ответить на звонок, она сбросила свою индивидуальность, словно змея кожу.
Наконец повесив трубку, Белль рассеянно поправила волосы.
– Кто это был?
– Мой отец. – Она подошла к двери, открыла настежь и кивнула головой в ее сторону. – На выход.
– Твои родители все еще вместе? – спросил я, не спеша освобождать место за ее столом. Я встречался с ними на нескольких семейных мероприятиях, например на свадьбе Киллиана и Перси и на крестинах их сыновей, но никогда не обращал на них особого внимания. А они и впрямь были скучны настолько же, насколько незаурядна их дочь.
– И счастливы. – Она нетерпеливо топнула ногой. – Но это совсем другая история, которую я расскажу тому, кто, знаешь ли, приходится мне настоящим другом. Мы закончили, Дэвон. Уходи.
Я не торопился вставать ей назло, а сам при этом в миллионный раз задавался вопросом, на кой черт я это делаю. Да, она ослепительно красива, умна и обладает твердым характером. Но вместе с тем ужасно ко мне относится, как и ко всем прочим мужчинам, что встречаются ей на пути. Ее невозможно отогреть. Даже когда мы вместе физически, она так отстранена, что с тем же успехом могла бы быть на луне.
– Брак у него, может быть, и счастливый, но того же не скажешь о его дочери, когда он ей звонит, – заметил я, направляясь к выходу.
Белль вскочила на порог, преграждая мне путь. Ее губы тронула ядовитая, вымученная улыбка:
– Как мило, Дэвви. Забыла сказать: разговоры о семье под запретом.
Я усмехнулся, – ей правда не стоило меня подначивать, – подошел к пробковой доске и прищурился, чтобы рассмотреть получше. Ворошить уязвимые места людей, пока они не прокричат правду, – моя сильная сторона. Я не хотел так с ней поступать, ведь она не мой клиент, но и сама Белль умела надавить на мои болевые точки. А их у меня было не так уж много.
Мои подозрения подтвердились.
На доске у Эммабелль висели фотографии всех членов ее семьи: матери, сестры, племянников и даже несколько снимков рыжеволосой банши, которую она называла подругой, – Сейлор.
Но ни одной фотографии ее отца.
– Теория о проблемах с отцом все крепнет, Мечта, – сказал я по пути к двери.
– Ага, а может, не у меня одной с ним проблемы.
