Шатаут - Эйвери Килан
Рид Холлоуэй:
Кто-нибудь находил Apple Watch? Последняя модель, с черным ремешком.
Пропали в раздевалке после тренировки.
Рид Холлоуэй:
Если это какой-то прикол, то идите вы далеко и надолго.
Чейз фыркает от смеха, и даже мое мрачное настроение слегка улучшается.
– Вот видишь? – указываю я на Далласа лопаткой. – Ты так занят тем, чтобы строчить сообщения Шив, что уже начал прикарманивать чужие вещи.
– Черт. Понятия не имею, как это случилось, – со стоном он тянется к своему телефону. – Сообщу об этом Холлоуэю. Хотя у меня нет времени встречаться с ним вечером. Ты же будешь дома, Тай? Могу я сказать ему, чтобы заехал и забрал их?
– Можешь.
Неделя была долгой, и я чертовски устал.
Готовка на время отвлекает, но обжаренный на сковороде стейк и салат «Цезарь» быстро оказываются на столе, особенно потому что Даллас вызвался помочь. Вскоре ужин готов, а я застрял в компании, с которой не в настроении проводить вечер.
Всем обеспечена добавка, а Чейзу вообще двойная. Даже несмотря на то, что я рассчитывал порции, оставшегося гарнира вряд ли хватит, чтобы кого-то накормить. Возможно, достаточно для Серы, но она все еще прячется в своей комнате.
Я сосредотачиваюсь на еде, пока парни обсуждают фильм, который собираются посмотреть со своими подружками. Судя по всему, речь о недавно открывшемся кинотеатре, в котором еду и алкоголь приносят прямо к вашему креслу. Как бы сильно я ни старался поддержать разговор, мои мысли все равно возвращаются к Сере. Что-то точно не так, и меня это убивает. Не знаю, когда я успел развить чувство сострадания, но предпочитаю не задаваться этим вопросом.
– До скорого, – машет мне Чейз, пока я ополаскиваю кастрюлю. Даллас следует за ним к двери.
В идеале тот, кто готовил, не должен мыть посуду, но я не жалуюсь. Не то чтобы у меня имелись другие планы.
Когда я вытираю последнюю тарелку, в дверь звонят, и, подняв взгляд, я вижу, как Серафина проходит мимо, чтобы открыть. На ней черное платье, еще более провокационное, чем то, в котором она была на дне рождения Чейза. Кружевная накладка создает впечатление, что под ней нет ничего, кроме обнаженной кожи, а вырез на спине слишком глубокий. Под такое платье лифчик не наденешь.
Я стою у раковины, лицом к входной двери, и просто не могу отвести от Серы взгляд. Волосы цвета розового золота ниспадают волнами на гладкую кремовую кожу. Темный макияж подчеркивает шоколадные глаза. А эти розовые губы…
– Привет, – она отодвигается, чтобы позволить гостю войти. – А где Эббс?
Мое кровяное давление подскакивает, когда в прихожей показывается Роб, стряхивающий снег с шерстяного пальто. Его волосы аккуратно зачесаны назад, дизайнерская одежда идеально отглажена. Я борюсь с желанием швырнуть в него тарелку, которую держу в руках. С моим умением целиться он бы легко не отделался. Конечно, я не стану этого делать, но представлять подобное – одно блаженство.
– Она у меня, исправляет «недоразумение с волосами», – отвечает Роб, изображая воздушные кавычки. Мое тело напрягается. Даже то, как он жестикулирует, раздражает. – Так что Эббс попросила заехать за тобой.
Серафина присаживается на деревянную скамейку, чтобы застегнуть ремешки на туфлях металлического цвета на высоком каблуке. В это время ублюдок откровенно пялится на ее платье, но Сера, кажется, ничего не замечает. Поднявшись на ноги, она тянется за верхней одеждой. Я сжимаю зубы, когда мистер Подонок перекидывает розовые волосы Серафины через плечо, помогая ей надеть дутую белую парку. От вида того, как Роб прикасается к Сере, каждый дюйм моей кожи покрывается мурашками.
Резко втягивая воздух, я опускаю взгляд и яростно тру тарелку. Мне нужно остыть. Это не моего ума дело.
– Я могла бы и сама приехать, – говорит Серафина. – В любом случае я собиралась вернуться на одном такси с Эбби.
Когда я снова поднимаю взгляд, Роб подмигивает ей.
– Или ты могла бы остаться на ночь.
Все вокруг заволакивает красная пелена, и тарелка выскальзывает из рук, падая в раковину. От удара о нержавеющую сталь хрупкий фарфор разлетается на куски.
Черт. Еще одна вещь, с которой придется разбираться.
Хоть я и знаю, что веду себя неразумно, но все же направляюсь в прихожую, прислоняюсь к стене и одариваю Роба не очень дружелюбной улыбкой.
– Доставь ее домой к девяти тридцати, Рон.
– Э… вообще-то, меня зовут Роб, – он неловко смеется, как будто не уверен, шутил ли я по поводу комендантского часа. Не шутил. Пусть этот чувак и одного со мной роста и, похоже, регулярно ходит в зал, он вряд ли хоть раз ввязывался в драку. По крайней мере, в ту, из которой выходил победителем. Я мог бы легко и очень охотно надрать ему зад.
– Тайлер просто пошутил, – Серафина поворачивается и бросает на меня укоризненный взгляд.
– Верно, – скрещиваю я руки на груди, напрягая бицепсы. – Максимум к десяти.
– Тайлер, – на лице Серафины одновременно отражается и раздражение, и удивление.
Роб распахивает входную дверь в надежде, что так быстрее закончит разговор. Холодный воздух врывается в прихожую, но думаю, Робу плевать на наш счет за отопление… или на то, что он слишком стар, чтобы приглашать второкурсницу колледжа на ночевку.
Игнорируя его, я удерживаю взгляд Серафины.
– Позвони мне, если что-то понадобится, Сера.
И так она уходит.
* * *
Этаж, на котором расположена моя комната, идеально чист. Зато в голове моей полный беспорядок.
Я отключаю пылесос, и его жужжание постепенно замолкает. С момента ухода Серафины я был слишком взвинчен, чтобы усидеть на месте дольше нескольких секунд. Я постирал, высушил и разложил всю свою одежду, сменил постельное белье и только что закончил тщательно пылесосить весь цокольный этаж. Кому-то такой метод избавления от стресса может показаться странным, но он уберегает меня от других, менее конструктивных способов расслабиться.
Я получаю два сообщения подряд, но ложная надежда тут же сменяется разочарованием. Оба послания от девушек, с которыми я не общался вот уже несколько месяцев… ну, с той ночи в «ИксЭс». Остается только гадать, почему они обе вспомнили обо мне сегодня.
Алиса:
Чем занят? Давай встретимся.
Жасмин:
Занят сегодня?
Центр управления полетами сообщает: не ответа от южного борта. Мой член сломан. А может, все дело в моей голове, потому что мой приятель прекрасно функционировал прошлым вечером, когда я думал о Серафине.
Телефон снова вибрирует: участники команды пытаются уговорить меня присоединиться к ним. Утопить свои печали –
