Похвали меня - Сара Кейт
Что-то в этой кредитке наводит меня на мысль, что она связана со звонком Бо. Как будто это его способ извиниться или загладить свою вину передо мной, поскольку он, должно быть, рассказал Бо, что я здесь работаю.
Я не должна ее брать. Я до сих пор не понимаю, почему его сын не разговаривает с ним. Впрочем, это меня не касается, и я не осмеливаюсь спросить, опасаясь расстроить Эмерсона еще больше. И, если честно, после того как Бо отчитал меня за то, что я устроилась на работу к его отцу, и буквально обвинил в том, что я с ним сплю, я и так после обеда хожу в кислом настроении. Не говоря уже о том, что этот болван прервал чертовски приятный массаж ног, которым я в тот момент наслаждалась.
– Ты с ним трахаешься? Он трахает своих секретарш, Чарли. Ты думаешь, что знаешь его, но у тебя нет ни малейшего понятия, какой он человек. Он извращенец.
Я должна была убедиться, что Эмерсон не услышал последнюю часть. Я хотела сказать Бо, что знаю все о компании и об истории отношений его отца с секретаршами, но было слишком странно пытаться рассказать об этом Эмерсону.
Я медленно сжимаю в руке карточку.
– Вы уверены? Я могу позволить себе починить аккумулятор.
– Я тоже.
Поджимаю губы, но карточку все равно беру. Какое-то время мы стоим в тишине, а затем я тихо шепчу:
– Извините за звонок от Бо. Я не ожидала, что он так разозлится.
– Ничего страшного. Просто ты ему небезразлична. И если эта работа тебя не устраивает…
Я резко вскидываю голову и потрясенно смотрю на Эмерсона.
– Она меня полностью устраивает. Я не уйду из-за Бо.
Ладно, возможно, мне не стоило так говорить, но бросать такую хорошо оплачиваемую работу в нравящейся мне обстановке – это было бы просто смешно. Я злюсь при одной только мысли об этом.
– Хорошо.
Взгляд Эмерсона расфокусирован, он смотрит куда-то вдаль, явно что-то обдумывая.
– Надеюсь, вам комфортно здесь со мной?
Он молчит, и мое сердце замирает. Его глаза чуть прищурены, и я могу сказать, что он медлит с ответом по какой-то причине. Ему некомфортно.
Черт.
– Не из-за Бо, нет.
Что это значит? Это значит, что я причиняю ему дискомфорт, но только не по отношению к его сыну?
– Тебе некомфортно здесь со мной? – спрашивает он, повторяя мне мой же вопрос.
Внезапно между нами, словно гигантский слон, встает та сцена, которую мы оба игнорируем. Похоже, Эмерсон спрашивает, не означает ли его возбуждение или влечение ко мне то, что он переходит черту.
– Нет, – не задумываясь, отвечаю я. И это правда.
Мне тотчас хочется узнать гораздо больше. Например, хотел ли он, чтобы массаж ног стал сексуальным, или действительно ли желает меня так же сильно, как я его.
Прежде чем я успеваю задать еще один вопрос, он говорит:
– Веди машину осторожно, Шарлотта.
Смотрю, как он уходит: белая футболка плотно натянута на его мускулистой спине. Без него мне становится чуть холоднее.
* * *
– Что мы сегодня покупаем? – интересуется Софи, когда мы входим в двери торгового центра.
– Мне нужно бальное платье для открытия клуба на следующей неделе.
– Что за клуб?
– Э-э-э… типа танцевальный клуб, – смущенно отвечаю я, пока мы идем в нужный отдел.
Меня уже обескуражил выбор: здесь нет ничего, кроме расшитых пайетками выпускных платьев и нарядов для матери невесты. Совсем не то, что я хочу.
– Типа танцевальный клуб или настоящий танцевальный клуб?
– Хватит задавать вопросы.
Она идет за мной в рваных джинсах и черно-желтой футболке с надписью «Нирвана». Обычно пятничные вечера мы проводим на роллердроме, и я очень не хочу упускать шанс пообщаться с ней, поэтому решила, что она составит мне компанию в хождении по магазинам.
– Но у меня их так много! Например, где ты нашла эту новую работу? Почему она требует от тебя одеваться как дорогая эскортница? И с каких это пор ты ходишь по танцевальным клубам?
– С тех пор, как мне начали платить. И я нашла работу через Бо, и от меня не требуется одеваться так, как я одеваюсь. Это мой собственный выбор.
– Раньше ты этого не делала, вот мне и стало любопытно…
Она не смотрит мне в глаза, и я чувствую, как от нее волнами исходит нечто большее, чем осуждение. По-моему, это озабоченность.
Я практически потеряла надежду найти здесь хоть что-нибудь подходящее, поэтому поворачиваюсь к Софи и спрашиваю то, что мне так хотелось узнать за последние три недели.
– Я кажусь счастливой?
Она спросила меня о том же два года назад, когда открылась мне, раскрыв свой секрет и все свои сомнения. Тогда она казалась какой угодно, только не счастливой, и я знала: что-то не так, и это заставило меня искать информацию. Когда-то давно мы заключили договор. Всякий раз, когда нам нужно поболтать, мы спрашиваем: «Я кажусь счастливой?»
И вторая из нас должна быть честной.
Когда ей прокололи уши, она спросила меня.
Когда я начала встречаться с Бо, я спросила ее.
Когда она покрасила волосы в синий цвет и в первый раз накрасилась, то спросила меня тоже.
Похоже, Софи удивляет мой вопрос, и она, возможно, думает, что я спрашиваю из-за Бо, а не из-за новой работы. Пару секунд она осматривает меня с ног до головы, как будто ищет во мне признаки.
– Да, но…
– Что «но»?
Ее лицо слегка грустнеет, и она отводит глаза.
– Ты меняешься, вот и все.
Я? Меняюсь? Я не чувствую, что стала другой. Кроме одежды нет ничего, что было бы не таким, как раньше. И тут я снова вспоминаю тронный зал. И что сказал Эмерсон о желаниях и насколько они нормальны. И поцелуй, и массаж ступней. Я вдруг понимаю: мои мысли, то, как я думала всю свою жизнь, изменились. Мне не очень удобно говорить об этом с младшей сестрой, но, похоже, я нахожусь в процессе серьезной трансформации. Я как будто превращаюсь в ту, кем мне всегда хотелось быть, но стать которой не хватало уверенности.
Привлекательной. Сексуальной.
Мне кажется, будто я стою у руля собственной жизни. Будто я могу дотянуться до всего, отчего мне хорошо, не испытывая
