Сделать все возможное - Р. С. Грей

– Доктор Тэтчер нуждается в вашей помощи…

Как по сигналу в клинике раздается громкий плач. Последним пациентом Лукаса был шестимесячный ребенок, которому нужно сделать прививки.

– Он с миссис Хэкманн и ее ребенком. Попросил вас быстрее подойти.

Может ли этот день стать еще лучше?

Мое сердце трепещет, и я снимаю бесполезный секундомер с шеи. Мэрайя с таким же успехом могла объявить, что Рождество наступило раньше.

Видите ли, с самого начала соперничества каждый из нас придерживался единственного негласного правила: никогда не просить другого о помощи. Заболела, пропустила школу и нужна копия конспектов? Я бы прошла несколько миль до другого одноклассника, но никогда не позвонила бы в соседнюю дверь. Из носа пошла кровь от упавшего карниза на школьном спектакле? Мне было бы все равно, даже если бы Лукас был директором ткацкой фабрики, я бы истекла кровью, прежде чем попросить у него платок. Так что, если Лукас действительно просит у меня спасательный круг, мне больше не нужны кексы или кубики Рубика. Я уже победила.

Плач становится все громче, и у меня нет времени переодеваться. Я хватаю с двери белый халат и накидываю его прямо на тренировочный костюм. Халат чуть длиннее моих коротких шорт, и я знаю, как пошло это выглядит. Внезапно я стала секси-доктором, как будто надела костюм прямо со стойки в супермаркете на Хэллоуин. Я улыбаюсь про себя.

Мэрайя ведет меня в первую смотровую, дверь открыта и манит войти. На кушетке сидит беспокойная мама и держит на коленях ребенка. По ее выражению лица я понимаю, что она так встревожена, что даже не замечает мою неподходящую одежду. Но я все равно объясню.

– Миссис Хэкманн, я направлялась в спортзал, когда услышала плач, – говорю я со сладкой улыбкой. – Доктор Тэтчер, нужна моя помощь?

Лукас поворачивается при звуке моего голоса и, как в мультфильме, его язык вываливается, чтобы застелить им вход в смотровую. Это непроизвольная реакция пещерного человека, которую он сразу же подавляет. Я почти чувствую себя плохо, как будто жульничаю. Его челюсть плотно стиснута, а большие руки сжаты в кулаки.

Я знаю, что ему нужно от меня, но все равно жду, когда он это скажет. Я бы не хотела предполагать.

– У меня проблемы с уколами.

«И?» – говорю я глазами.

– Думаю, что пациенту будет удобнее, если их сделаешь ты.

Я подхожу к металлическому подносу, который он поставил перед собой. Я могу передвинуть поднос, но что в этом веселого? Моя задница, одетая в спандекс, находится менее чем в футе от его лица. Он мог бы откатить стул назад, но думаю, что это тоже невесело.

– Как ее зовут? – спрашиваю я, пытаясь таким способом отвлечь маму.

– Ава, – застенчиво отвечает миссис Хэкманн.

Я снимаю колпачок с первого шприца. Лукас уже наполнил их вакциной, так что все, что мне нужно сделать, это проявить ловкость рук.

– Какое красивое!

Я поворачиваюсь к миссис Хэкманн.

– Это семейное имя?

Во время педиатрической практики, много лет назад, я научилась трюку, как делать уколы детям: необходимо отвлечь и ребенка, и мать. Лукас, вероятно, пренебрегает второй частью. Если мама напряжена, ребенок напряжен, и так по кругу.

Я разговариваю, корчу рожицы, играю в прятки и совершаю магический фокус, который начинается с нескольких уколов и заканчивается улыбающимся, привитым ребенком.

– Большое спасибо, – говорит миссис Хэкманн, глядя на меня, как будто я мессия, пришедшая освободить ее народ.

Она пытается пощадить чувства Лукаса.

– Иногда она нервничает рядом с мужчинами.

Когда мы выходим в коридор, Лукас снимает очки. Он больше не кроткий Кларк Кент, а пугающий и злой.

В голове я говорю ему, чтобы он не вешал нос, прежде чем похлопать по его белому халату, прямо над вышивкой «доктор Лукас Тэтчер». Я говорю ему, что буду более чем счастлива помочь ему в любое время.

В реальной жизни Лукас ведет меня обратно в мой кабинет. Он стоит на пороге, а его руки скрещены – я чувствую себя зверем в клетке, когда он так блокирует мне выход. Он слишком большой, и это определенно в его пользу. Бедная Ава, наверное, подумала, что он медведь. В старшей школе он никогда не тренировался, оставаясь длинным и худым. Теперь он высокий и как будто сделан из кирпича. Большой и злой волк не смог бы сбить его с ног.

Я колеблюсь, прежде чем снять белый халат. Мне хочется снова надеть блузку и юбку поверх тренировочной одежды, но я уже слишком далеко зашла, чтобы сейчас отступать.

– Ты хорошо ладишь с детьми, – говорит он, и в свете моей победы я сдуру проглатываю приманку.

– У тебя удивленный тон.

– Думаю, что не должен быть удивлен: вероятно, тебе легче манипулировать такими невинными умами.

– Ха-ха, Лукас, поэтому в твою голову так сложно залезть? Отсутствие невинности?

Он не отвечает, но и не уходит. Я достаю кроссовки из спортивной сумки, замечаю кубики Рубика и чувствую себя идиоткой. Он бы никогда не попался на мою уловку. Жар заливает щеки, и я опускаю голову, завязывая шнурки.

Воздух вокруг нас напряжен. Не хочу проходить мимо него, но не могу больше выносить его взгляд. Со скучающим вздохом я встаю и бросаю сумку через плечо. Как только думаю, что почти выбралась, он блокирует выход своим телом. Он пахнет так, как будто только что принял душ в дикой природе, а лесные обитатели вытерли его насухо – я замечаю запах сосны и сандалового дерева.

Его нос тоже не бездельничает.

– Это что, лимонные кексы на кухне?

Я смотрю прямо перед собой, на его грудь.

– Они для книжного клуба.

– Да?

Он мне не верит. Я никогда не была девушкой, вступающей в клубы, и он это знает.

– И что ты читаешь?

Чтобы звучать правдоподобно, я поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза.

– «Игру престолов». Ты мне очень напоминаешь Джоффри.

Он ухмыляется, и я моргаю, чтобы мысленно сфотографировать его на память.

Тем не менее он не дает мне пройти, и я начинаю потеть. Думаю, что он догадывается об этом. Он знает, что мяч вернулся на мою площадку, но он все еще хочет играть.

– Дайте пройти, доктор Тэтчер.

Его лицо опускается, и губы почти касаются моей щеки.

– Развлекайтесь в книжном клубе, доктор Белл.

Я дрожу и протискиваюсь мимо него.

По дороге домой я проезжаю мимо группы детей, играющих в футбол за старой церковью. Я чувствую себя странно, подъезжая на машине и предлагая им бесплатные угощения –