Лед и пламя - Франсуаза Бурден
– А ты считаешь меня незрелым? – возмутился Скотт.
– В любви – да, в бизнесе – нет. Давай подыщем более удобное место для разговора. Иди за мной.
Высокий и грузный Грэм с трудом стал протискиваться сквозь толпу в пабе. Снаружи вдоль окон пили пиво курильщики, усевшиеся прямо на тротуаре. Запрет на курение в пабах, действующий уже несколько лет, действительно сделал атмосферу в них более легкой, но запах сигарет сменился острым запахом пива и пота, так что возникла, может, и менее вредоносная, но еще более отвратительная смесь.
Скотт, проходя по залу, поприветствовал некоторых своих знакомых особым жестом руки. Все должны были понять, что у него с Грэмом идет серьезный разговор и никто не должен был к ним подходить, чтобы ему не помешать. Скотт и Грэм были друзьями со школьных лет и даже после окончания учебы никогда не прерывали контактов, хотя встречались нечасто. Родом из более скромной среды, Грэм сначала посмеивался над потомственным дворянином Скоттом, а потом они принялись соперничать в учебе, борясь за лучшие оценки и сражаясь на спортивных площадках в составе разных команд. Но в какой-то момент оба вдруг поняли, что им нравится общаться друг с другом, и пришли к выводу, что им не стоит соперничать, а надо объединиться. С этих пор они стали неразлучны. Скотт часто приглашал его в Джиллеспи, но Грэм никогда не испытывал зависти, а, напротив, всем сердцем полюбил поместье друга. Когда Скотт потерял мать, Грэм очень его жалел и позже стал часто приглашать в свою семью. Люди в ней были простые и сердечные, несколько богемного склада, и у них все вызывало повод для шуток и смеха. Во время стажировки Скотт каждую неделю отправлял другу сообщения. Он рассказывал Грэму о Европе, а тот тем временем постигал банковское дело в группе профессионального колледжа. Первую свою должность советника по налогам и наследственным делам он получил как раз в то время, когда Скотт вернулся в Шотландию и приступил к семейным обязанностям, помогая Ангусу. То есть они одновременно вступили в полноценную трудовую жизнь, и каждый мог поделиться своими заботами с другом, что еще больше укрепило их союз.
– Итак, каково твое решение?
Грэм поставил на стол кружки и впился взглядом в Скотта, ожидая конкретного ответа.
– Если я сейчас откажусь от этой квартиры, ведь ты сочтешь меня трусом, не так ли?
– А ты что думал!
– Значит, я согласен, снимаю.
– Браво! Ты не пожалеешь, а год пролетит совсем быстро. А уж потом ты все сделаешь вполне осознанно. Либо продлишь аренду, либо отправишься покупать кольцо Мэри. Да, кстати, совсем забыл…
Порывшись в кармане, он достал из него небольшой бархатный футляр.
– Здесь обручальные кольца для моей свадьбы. Они должны быть у тебя, так положено свидетелю.
– И ты захотел мне их доверить именно этим вечером, когда мы решили напиться? – усмехнулся Скотт.
– От трех кружек пива еще никто не напивался. Кстати, ты никогда и ничего не теряешь.
– Вот чего я не хотел бы потерять, так это Мэри из-за твоих советов.
– Ты совсем не поддаешься чужому влиянию, Скотт. Если уж на то пошло, я скорее твое алиби, чем злобный ангел-хранитель. Если ты скажешь Мэри, что из-за меня ты решил снять холостяцкую квартиру, она рассмеется тебе в глаза.
– Знаю. Но я причиню ей боль, – вздохнул Скотт.
Он отхлебнул немного пива и чуть не выплюнул его.
– Господи! Чего ты туда ливанул?
– Добавил совсем чуть-чуть виски. Это, кстати, «Бойлермейкер». Бармен утверждает, что такая смесь очень бодрит.
– Мы закончим под столом.
– Знаю, знаю, почему ты захотел жить в Глазго, здесь ты можешь спокойно напиваться хоть каждый день, не испытывая угрызений совести. Скажи, ты где сегодня ночуешь?
– В такое время и в таком состоянии, разумеется, у тебя.
– Отлично. Пэт будет счастлива повидаться с тобой. Разберем тебе диван – видишь ли, из комнаты для гостей нам пришлось соорудить детскую.
– Как? Уже? О, только не говори мне, что… Грэм? Грэм!
– Молчи об этом. Это случилось совсем недавно и должно остаться в секрете до свадьбы.
– В двадцать шесть лет ты станешь отцом?
– В двадцать семь, когда ребенок родится. Не забывай, что хотя мы и учились в одном классе, я был на год старше тебя.
– Ну на этот раз ты меня точно обскакал, поздравляю!
Скотт обрадовался за друга и умирал от желания спросить, сможет ли он принять участие в конкурсе, когда встанет вопрос о выборе крестного отца. Но он знал, что Грэм суеверен, и предпочел промолчать. Как, интересно, через несколько недель воспримет эту новость Мэри? Возможно, она воспользуется этим и снова начнет приставать к Скотту, ссылаясь на пример Пэт и Грэма. По сути, идея снять холостяцкую квартиру была неплохим маневром: стремление к независимости, несомненно, станет серьезным тормозом для дальнейших рассуждений о браке. Или же это повлечет слезы, истерику, а может быть, и разрыв. Такая вероятность развития событий огорчала Скотта, но не настолько, чтобы он изменил решение. Он даже испытывал теперь облегчение, что наконец-то определился, и отступать не собирался.
* * *Ангус метался по кабинету, как хищник по клетке. Он только что выкурил сигару, которая на этот раз не принесла ему успокоения и не доставила ожидаемого удовольствия. Разговор с Амели на повышенных тонах окончательно вывел его из себя. Что он должен предпринять? А главное, как ей отказать? Она защищала Джона всеми доступными ей средствами и хотела, чтобы Ангус помог ему «вставить ногу в стремя». Но этот мальчишка просто не способен удержаться в седле, это яснее ясного! С другой стороны, не дать ему хотя бы единственный шанс попробовать свои силы могло показаться жене верхом несправедливости. Только вот дело-то в том, что Ангус терпеть не мог, когда его к чему-либо подталкивали, давили на него, а Скотт в этом отношении был еще хуже, чем Ангус. Привести Джона на винокурню, даже наименее процветающую из двух, значило создать себе проблему. Скотт сразу начал бы возражать, ведь у него была масса дел куда важнее, чем обучать какого-то новичка, из которого ко всему прочему вряд ли вышел бы толк. Ведь идея исходила от Амели, а не от самого ее старшего сына. Ну а тот явно предпочел бы и дальше балбесничать, чем поступить под начало Скотта, это вызвало бы у мальчишки скрежет зубовный. Что касается интереса, который, по словам матери, Джон якобы проявлял к работе на винокурнях… Ни он, ни остальные его братья с момента их приезда в Шотландию ни разу не выказали ни малейшего любопытства по этому поводу. А ведь довольно часто
