Секретная бухта в Хорватии - Джули Кэплин
– Да так, хотела немного порисовать. – Она ослабила хватку, но скетчбук из рук не выпустила. Она посмотрела на море. – Тут так красиво. Никогда не видела такое чистое море, да и в принципе такой цвет. Как там Златни-Рат?
Саймон не обратил внимания на ее жалкую попытку отвлечь его и положил руку на скетчбук. Усмехнулся. Когда их взгляды встретились, его темные глаза смеялись.
– Мэдди, Мэдди, – с шутливым упреком сказал он. – Зачем же так юлить.
Не разрывая зрительный контакт, Саймон осторожно забрал у нее скетчбук и положил себе на колени.
Какие у него ясные голубые глаза. Сердце гулко забилось в груди, причиняя Мэдди дискомфорт: из насмешливого взгляд мужчины стал серьезным, и у нее перехватило дыхание. Саймон Бересфорд – один из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Мэдди почувствовала, что краснеет, и опустила голову.
Саймон низко рассмеялся.
– И что же тут у нас?
Мэдди спрятала руку за своей ногой и крепко сжала кулак. Очень мало кто видел ее скетчи. Она уставилась на остров вдалеке, перед глаза все поплыло.
Саймон открыл скетчбук и присвистнул.
– Красиво. Очень красиво. – Он взглянул на Мэдди, с подозрением прищурил глаза. – «Немного порисовать», значит.
Он подтолкнул ее локтем:
– По-моему, кое-кто вешает мне лапшу на уши.
Мэдди моргнула и пожала плечами:
– Я… Я просто…
– Милая, да у тебя талант. – Он положил теплую ладонь на ее ногу: выше колена, но еще не на бедро. Неоднозначный поступок. Саймон посмотрел на ее губы и вдруг резко отвел взгляд, словно осознав, что ему этого делать не стоит.
– Я, конечно, не профессионал, но моих знаний достаточно, чтобы сказать: это отличные рисунки. Мой дядя владеет несколькими галереями, и он всегда говорил, что у меня глаз наметан. Если бы я не подался в теннис, то, наверное, пошел бы по его стопам. – Он постучал длинными, изящными пальцами по рисунку и приподнял страницу. – Можно?
Мэдди молча кивнула, хотя ей хотелось вырвать скетчбук из его рук.
Она смотрела, как Саймон переворачивает страницы одну за другой, внимательно рассматривая каждую работу. Улица в Париже, террасные дома в Бурнвиле, коридор с разбросанной обувью дома, часть окна кондитерской Нины, кованый балкон Дома инвалидов, часы в музее Орсе.
Пока Саймон изучал каждое изображение, частичку ее сердца и души, у Мэдди пересохло в горле так, что ей стало больно.
Когда мужчина дошел до первого рисунка, выполненного в тот день, когда Мэдди приехала в Париж на учебу, девушка нерешительно улыбнулась. Она так переживала, боялась и предвкушала, но стоило ей увидеть Триумфальную арку, как она сразу уселась ее рисовать. В этом рисунке воплощены все ее мечты и надежды на тот год обучения. Волшебное время! Она познакомилось с Ниной и Маргаритой и познала мир за пределами крохотного домика в Бирмингеме.
Мэдди открылся целый мир, ей лишь оставалось понять, где ее место в нем. Она любила свою семью, но жаждала большего.
Саймон поднял голову. Целую минуту он смотрел на девушку своими голубыми глазами и ничего не говорил. У Мэдди пульсировала венка на шее, и она задалась вопросом, заметил ли это Саймон.
– Ты кому-нибудь показывала эти рисунки? – спросил он, внимательно за ней наблюдая. Не успела девушка ответить, как он добавил: – Они невероятны. Ты. Очень. Талантливая. Художница.
– Правда? – выдохнула Мэдди. Ей показалось, словно в ее желудке что-то перевернулось. – Ты это не просто так говоришь?
Он рассмеялся:
– Мэдди, Мэдди, Мэдди. К чему бы мне?
Девушка робко улыбнулась.
– Ну ладно. Я рисовала это для себя.
– Неправда, ты же сама в это не веришь.
Мэдди беспомощно пожала плечами:
– Люди вроде меня не становятся художниками.
– Бред. Это кто тебе так сказал? Я с ними поговорю. Хочешь, я им наваляю? – Он со свирепым видом выставил кулаки, и девушка рассмеялась.
Мэдди представила, как грациозный, одетый с иголочки Саймон с кем-нибудь дерется – хотя бы с теми девицами из галереи в Лондоне. Глупость, но очень мило с его стороны.
– Мне раньше никто не предлагал «навалять» кому-то в мою защиту. – Учитывая ее телосложение, она скорее сама бы с этим справилась.
– А стоило бы. – Саймон одарил ее таким теплым взглядом, что Мэдди почувствовала себя непривычно женственной. – Давай выпьем чего-нибудь? Там, под соснами, есть идеальное местечко.
Он уже встал на ноги и протягивал ей руку, чтобы помочь подняться.
Подавив естественный порыв сказать «нет» – все-таки он гость, Мэдди схватилась за его руку и поднялась.
– Будем, – сказал Саймон и поднял изящный бокал на длинной ножке, наполненный белым вином. Он немного покрутил бокал и только потом сделал осторожный глоток. Мэдди отсалютовала в ответ, раздумывая о том, что почти все мужчины, которых она знала, пили пинтами. Тут она вспомнила, что он назвался знатоком вин.
Судя по выражению его лица, вино было так себе – не отменное, но и не ужасное. Саймон разглядывал стулья из кованого железа с мягкими кремовыми подушками, расставленные на каменных патио под соснами.
– Милое и спокойное местечко. Боже, девушки утром меня так утомили! На полпути к пляжу Тара, естественно, начала ныть, что идти слишком далеко. А идти туда, я уточню, целых три километра! Кори сразу разоралась, стала ругать ее обувь – завидовала, что Тара обогнала ее по всем фронтам. Джоанна Ортиз одобряет.
Мэдди непонимающе нахмурилась, и он любезно объяснил:
– Джоанна Ортиз – это самый востребованный дизайнер купальных костюмов на данный момент. Бикини Тары – «маст хэв» этого сезона. Не успели мы сойти с яхты, как Тара уже собрала двести лайков в Инстаграме[8]. Кори была вне себя от злости – в руках она держала айфон последней модели. У нее что, у единственной на яхте по-прежнему пятый айфон?
– Как она это сделала?
– А ты думаешь, почему она так долго собиралась? Идеальное селфи не получается с первого кадра. Тара живет ради своего аккаунта в Инстаграме. А потом мы добрались до пляжа… – Он закатил глаза. – Галька! – высоким голосом пропищал он. – Никто не сказал, что это галечный пляж!
Он махнул рукой и глотнул вина, слегка поморщившись.
– А потом мы еще полчаса таскались по пляжу и выбирали лучшие шезлонги, подальше от всех остальных недостойных. Кори заставила Дугласа заплатить за соседние шезлонги, чтобы к ним никто не подсел. Когда бедолага отвалил за них целое состояние, Кори с Тарой решили, что хотят посидеть в каком-то модном баре у сосен. Тут уже и мы смогли от них передохнуть; я хотел заняться виндсёрфингом, но снаряжение у них там так себе. Хи-Мен,
